- Больше ничего?
Он вскочил на ступеньку, схватил ее за руку и, сдернув грубо вниз, захлопнул дверь. Он задыхался от движения и злости:
- Не дури, Анка, слышишь! Попробуй только еще с ним ходить...
Она села на ступеньку и закрыла лицо руками. За спиной, в общежитии стонала, извиваясь в душевной пустоте, Наталья и здесь впереди томился в пустой безумной злости Володька. Она прошептала, думая об обоих:
- Ой, какая скука с вами...
Володька не слышал. Он сыпал на нее груду бестолковых слов, облитых ядом обиженного себялюбия.
Анна, недослушав его, встала. Ночь потеряла свою прозрачность и свежесть, болезненно желтый свет газовых фонарей пропитал ее насквозь, как Володьку бесплодная злость. Володька схватил ее руку. Она толкнула его в грудь, и он откатился так далеко, что она успела до его нового нападения уйти и, захлопнув дверь, наложить крючок.
В коридоре погасили свет. В комнате были привернуты матовые рожки. Анна прошла в свой, угол.
Наталья лежала, как прежде.
Когда Наталья перестала всхлипывать и затихла, Анна выпростала лицо из - под одеяла и вынырнула в тишину, как на солнечный пол - день из холодного подвала.
Утопая в этом свете, она заснула и от тепла его проснулась.
Натальи уже не было в постели.
СИЗЫЕ от зимней стужи, копоти и инея стекла окон были промыты, рамы выставлены и заброшены на чердак. Занавеска была выстирана и заново накрахмалена, парни и девушки в малороссийских костюмах, вытканные на ней, снова стояли гордо и прямо. Ночами их четкие тени отчетливо дрожали на потолке перед открытыми, ждущими глазами Анны.
Данька, возвращаясь из машинного отделения или отправляясь в клуб на репетицию с кларнетом в кожаном футляре под мышкой, останавливался у окна, вызывал Анну, спрашивал:
- Что слышно?
Она, улыбаясь, качала головой. Он, насупив брови, с досадою говорил:
- Не вызывали еще тебя?
- Нет.
- Сама ты не справлялась?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.