Хлебушка без корочки не бывает…

Актеры говорят, что если бы мы, исполнители, от каждой сыгранной роли могли взять одну или- две черты характера, то со временем стали бы по-настоящему прекрасными людьми. К сожалению, так не получается. Жизнь идет своим чередом. И у нас тоже могут

появиться те черты, которые аккумулируются в отрицательных образах.

Совершенствование человека, тем более молодого, не всегда ассоциируется с прямой линией.

Я выхожу на сцену в роли сегодняшней женщины, такой обыкновенной и такой прекрасной, смотрю в зал, большую часть публики составляют женщины, и я думаю о них, об их хлопотах, заботах.

Я вижу, как изменились женщины, которые приходят сегодня в театр, вижу в зале очень много молодых лиц. Вижу, что девушки хорошо, нарядно одеты. И радуюсь этому.

Есть красивые вещи, но они, если учесть заработки молодых, стоят дорого. Вижу, как нелегко решают проблемы своего гардероба мои младшие подруги по театру. Молоденькие актрисы получают небольшую зарплату. Меньше, чем их сверстницы-работницы, занятые в промышленности, в легкой, например. Выход у них один – заниматься самообслуживанием. И потому-то едва ли не все актрисы вяжут сами. Они, в том числе и более молодые, одеты красиво, элегантно, нестандартно, потому что каждая может связать такую кофточку, которую не увидишь ни в каком журнале мод. У молодых необыкновенно интересные наряды. Может быть, кстати, и потому, что у них меньше пока семейных забот. Думаю, что многие из них как раз в возрасте читательниц «Смены», и оттого я и напоминаю милым нашим девушкам о возможностях, которые заложены в искусстве вязать и шить. Попутно замечу: убеждена, что каждая женщина должна уметь вязать, сама ухаживать за собой, делать оригинальную, гармонирующую с ее обликом прическу.

Женщина – дома, женщина – на работе, женщина – во власти сферы обслуживания. Едина в трех лицах, равно талантлива во всем.

Социализм, новая Конституция обеспечивают нам все права. Вы только подумайте, как много потеряло бы общество, если бы талантливые женщины, одаренные музыканты, математики, химики, медики, педагоги, механизаторы, остались дома, не смогли выявить свои возможности.

Но иные женщины слишком уж стремятся походить на мужчин, они утрачивают женственность, и тогда... Тогда женщина, венец создания, низводится с пьедестала.

Много ли надо женщине? Очень! Не только чтобы ей помогали. Но и чтобы любили ее. Чтобы восхищались ею. Женщина расцветает, когда она окружена вниманием.

Я нередко бываю среди молодых людей, да и дома у нас часто собираются товарищи и подруги сына, он человек, как модно сейчас говорить, коммуникабельный, легко сходится с людьми. Хорошие это ребята! Я вообще высокого мнения о сегодняшней молодежи, решительно не понимаю тех, кто с осуждением произносит при первой же возможности: «Ну и молодежь пошла!» Разумеется, дурные черты юношей прежде всего бросаются в глаза, но именно потому, что такие парни – исключение: на норму, на привычное меньше обращаешь внимания, опять же как раз потому, что это привычно и обыденно. Сегодняшняя молодежь отличается от моих сверстников, чья юность пришлась на послевоенные годы, богатым интеллектуальным багажом, запасом знаний и сведений, но им всего этого мало, они требуют все новой и новой информации. Интересуются многим и с высокими мерками подходят ко всем, кто их окружает, в том числе и к взрослым, их воспитывающим.

Понятно, видимо, что с особым интересом присматриваюсь я к девушкам: у меня ведь тоже растет дочь.

Сегодняшняя женщина. Моя современница. В жизни. На сцене.

Обязывающее понятие – современность!

Как мне кажется, современность в искусстве – это не нарочитое стремление к новизне, к необычности, неизбежно связанное с отрицанием сложившегося и устоявшегося. Это – тонкое чувство времени. Изыск ради изыска я отвергаю. Лишь бы не так, как было, не так, как принято, – по-моему, это дурной лозунг. Подлинное искусство не может быть несовременным. Классика, возвращенная на сцену, всегда современна, ибо современно ее прочтение, ибо режиссер, обращающийся к Чехову, Горькому, Райнису, Ибсену, беспокоится о том, что вынесут из театра наши современники. Какие мысли пробудит, какие породит чувства спектакль, поставленный по пьесе, написанной в начале века или несколько столетий назад. А вот некая «актуальная вещица», написанная как отклик на какое-то сегодняшнее событие может быть завтра забыта. С другой стороны, глубокий спектакль о современности несет порой такие мысли, что его и сегодня можно причислить к классике, Не внешние приметы времени, но глубина постижения мира – вот критерий современности. И иногда нынешние наши заботы лучше поймешь, посмотрев Чехова, чем кого-то из авторов, родившихся три или четыре десятка лет назад...

И снова возвращаюсь к размышлениям о современной героине в театре, о современной женщине, не всегда, увы, проявляющей интерес к театру.

Недалёко от школы, где занимается моя дочь, расположен овощной магазин. Магазин как магазин. Работа не всегда чистая. Морковь, картофель, свекла, сами понимаете, не каждый день попадают с базы в идеальном состоянии. Поскольку я живу в нашем районе двадцать пять лет, то все продавщицы округи мне знакомы, в том числе и в этом овощном магазине. Вот одна из девушек. Работает в чистом халате, в шапочке, иногда заменяемой косынкой, в резиновых перчатках. Все мило и скромно. Иногда я встречаю ее после работы, она выходит из магазина нарядная, красивая, чистенькая, и, поверьте, я с искренним удовольствием любуюсь ею, непроизвольно улыбаюсь, глядя на эту милую девушку. А рядом, тоже недалеко от нас, есть другой овощной магазин. Там за прилавком стоит молодая женщина, она недурна, но бросается в глаза по иной причине: у нее яркие блестящие серьги, ожерелье, на пальцах – перстни, и она в этом наряде развешивает свеклу и соленые огурцы. Неужели непонятно, насколько все эти украшения неуместны здесь, в овощном магазине!

Любая профессия требует своей формы, любая работа, любое занятие требуют соответствующей экипировки. И чтобы было удобно работать. И чтобы не быть смешным. Обыкновенного чувства меры – вот чего часто не хватает женщинам.

Как формируется вкус? Не только на лекциях по эстетике. Не только годичный, но и пятилетний курс ничему не научит, если человек не присматривается внимательно к миру, если равнодушен он к книгам, к искусству, если не стремится настойчиво понять, почему то хорошо, а это плохо. Если, наконец, кругозор его ограничен скудным, унижающим человека девизом: «А мне-то что? По мне лишь бы не хуже, чем у людей».

Человек призван интересоваться многим. Я. не знаю, на каждой ли должности необходим кругозор, но знаю, что актеры любопытны, как дети, – их понуждает к этому самая работа.