Сентябрь
Исполнилось три года с того дня, когда государственные и военные представители Японии подписали акт безоговорочной капитуляции, что означало наступление конца второй мировой войны.
Дата 3 сентября 1945 года никогда не изгладится в памяти нашего народа. Это день, когда доблестью Советских Вооружённых Сил было смыто чёрное пятно, лежавшее на нашей стране после поражения русских войск в период русско-японской войны 1904-1905 годов. «Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, - говорил товарищ И. В. Сталин в известном обращении к народу, - этого дня. И вот, этот день наступил...»
Советский Союз вступил в войну против Японии, выполняя свой союзнический долг перед войсками Объединённых наций. Но наша страна имела свой счёт к Японии, представлявшей очаг мировой агрессии на востоке и являвшейся главной союзницей Германии. Советские люди не могли забыть вероломного нападения японцев на русскую эскадру в районе Порт-Артура (февраль 1904 года); не могли забыть четырёхлетнего терзания нашего народа и грабежа советского Дальнего Востока в первые годы становления советской власти; не могли забыть наши люди и последующих попыток японцев (1938- 1939 годы) отторгнут от России её Дальний Восток. Япония воспользовалась поражением царской России для того, чтобы отхватить от России Южный Сахалин, утвердиться на Курильских островах и таким образом «закрыть на замок для нашей страны на Востоке все выходы в океан - следовательно, также все выходы к портам советской Камчатки и советской Чукотки» (Сталин).
Вступление Советского Союза в войну против Японии и разгром главной силы японских сухопутных войск - Квантунской армии - сыграли решающую роль в ускорении конца войны. Удар советских дальневосточных войск, руководимых Генералиссимусом Сталиным, был настолько мощным и стремительным, что понадобились буквально считанные дни, чтобы заставить Японию сложить оружие и признать себя побеждённой. Так восторжествовала историческая справедливость, и вот уже три года, как Южный Сахалин и Курильские острова служат не средством отрыва Советского Союза от океана и базой нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны. Трудно переоценить также значение исторической победы над Японией и для трудящихся масс Кореи, Китая и самой Японии.
Успехи демократического и экономического преобразования Японии стоят в прямой зависимости от того, как точно будет выполняться в период оккупации Потсдамская декларация союзников. Однако факты из жизни послевоенной Японии показывают, что американские оккупационные власти не только не поддерживают демократических сил Японии, а, наоборот, вступили в союз с японской реакцией и сосредоточили свои усилия на подавлении сил демократии и прогресса. Недавний случай покушения презренного наймита врагов японского народа на жизнь выдающегося вождя рабочего класса Японии товарища Токуда был бы невозможен, если бы террористы не чувствовали за своей спиной
солидных покровителей, попирающих Потсдамскую декларацию.
На выстрел в товарища Токуда японская компартия ответила призывом к трудящимся создать демократические комитеты обороны на фабриках, заводах, в сельских местностях и по месту жительства. Коммунисты требуют отставки реакционного кабинета Асида, неспособного возглавить демократические силы страны, жаждущие мира, свободы и независимости.
«Литературе расейской моя жизнь и моя кровь», - эти слова В. Г. Белинского стали девизом великих русских писателей. Одним из таких писателей, снискавших бессмертную славу и уважение потомства, был Иван Сергеевич Тургенев.
поэт, драматург, писатель, публицист и критик, Тургенев всю свою сознательную жизнь посвятил родной литературе. В его произведениях «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» действительно творил чудеса.
Уже в начале своей литературной деятельности писатель видел назначение своего творчества в том, чтобы бороться за освобождение крестьян от крепостного права.
В рассказах Тургенева для читателей открылся чудесный мир разносторонней и необычайно содержательной русской жизни, с её одарённым народом, с неповторимым, прекрасным пейзажем. Впервые в русской литературе появился подлинный русский мужик, Хорь, с его громадным умом, практической смёткой, положительностью. Другой образ крестьянина, Калинина, воплотил в себе душевную красоту русского народа: сердечность, отзывчивость, глубокий лиризм. Хорь и Калиныч представляют собой две стороны типического русского характера.
В рассказах «Бурмистр», «Контора», «Два помещика», «Муму» Тургенев изобразил дикое барство, помещичий произвол. Дикий азиат Стегунов и лощёный европеец Пеночкин являются олицетворением ненавистного крепостничества,
осуждённого Тургеневым на гибель ради процветании родины.
Труден и тернист был путь писателя. «Тяжёлые тогда стояли времена, - вспоминал впоследствии сам Тургенев. - Пусть читатель сам посудит: утром тебе, быть может, возвратили твою корректуру, всю исполосованную, обезображенную красными чернилами, словно окровавленную... взяточничество процветает, крепостное право стоит, как скала, казарма на первом плане, суда нет, носятся слухи о закрытии университетов... поездки за границу становятся невозможны, путной книги выписать нельзя, какая-то тёмная туча постоянно висит над всем так называемым
учёным, литературным ведомством, а тут ещё шипят и расползаются доносы; между молодёжью ни общей связи, ни общих интересов, страх и приниженность во всех, хоть рукой махни».
В этой тяжёлой обстановке самодержавно-крепостнической реакции великий писатель, правда, с некоторыми колебаниями и отступлениями, сумел пронести знамя демократической и освободительной борьбы русского народа.
«Когда же наша придёт пора? Когда у нас народятся люди?» - спрашивает один из героев романа «Накануне».
«Дай срок, - отвечает Увар Иванович, - будут».
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Ленин о Толстом