Когда истерзанного, измученного партизана ввели на эшафот, Александр Чекалин, смотря в лицо врагам, гордо произнёс:

- Нас много - всех не перевешаете! - и запел «Интернационал»...

4 февраля исполнилось 5 лет со дня опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении партизану - разведчику Александру Павловичу Чекалину звания Героя Советского Союза. Пример беззаветного служения Родине шестнадцатилетнего героя - комсомольца зовёт нашу молодёжь на самоотверженные трудовые подвиги во имя светлого будущего.

Гениальный романист

Когда Джона Диккенса спросили, кто дал столь великолепное воспитание его сыну Чарльзу, бывший чиновник Морского казначейства, а потом многолетний узник долговой тюрьмы, обычно весьма болтливый, стал в тупик. «Гм... гм, - промычал он, затем подумал и решительно оказал: - Можно сказать, что мой сын... сам себя воспитывал».

Чарльз Диккенс действительно воспитал себя сам. Он воспитывал в себе будущего писателя, когда совсем ещё мальчиком записывал в особую тетрадь невероятные сентенции парикмахера своего дяди, любившего, например, глубокомысленно исправлять стратегические ошибки Наполеона. И не один воинственный парикмахер фигурировал в этой тетради. В ней были бегло обрисованы характеры многих людей, казавшихся маленькому Чарльзу удивительными, поражавшими его своими высказываниями - главным образом нелепыми, резко не соответствовавшими положению «авторитетов». Немало материала для этих первых литературных упражнений величайшего английского романиста XIX века дал и Джон Диккенс. Какими - то особыми глазами видел Чарльз своего несчастного отца, увековеченного потом под именем Вилкинса Микобера в романе «Давид Копперфильд», в который Диккенс внёс много материала чисто автобиографического характера. Он запоминал всё: Джона Диккенса, ещё пытавшегося «делать хорошее лицо в плохой игре», потом смущённый взор отца в тюрьме Маршальси, его тирады о превратностях судьбы...

Это было горькое, страшное время. Чарльз тогда буквально тонул в ваксе, «лучшей в мире ваксе», изготовлявшейся на фабрике Ламерта. Работать приходилось непосильно много, вредные химические вещества отравляли юный организм. Своей болезненностью, не покидавшей Диккенса всю жизнь, он, вероятно, обязан этой «лучшей в мире ваксе».

Диккенс «воспитывая самого себя», жадно читал все книги, попадавшиеся ему в руки. Но с ещё большим вниманием н страстностью он вглядывался в мрачные страницы книги жизни, одна за другой переворачивавшиеся, перед мальчиком. И эту книгу Диккенс всю жизнь читал по - своему: дома, улицы, людей он видел не так, как видели их другие.

Торговый дом с почтенной вывеской, десятилетия висевшей на одном и том же месте, превращался для него в ужасное гнездо осьминога, высасывающего из людей вместе с деньгами их долю счастья и самую кровь. И хотя Диккенс описывал каждую деталь обстановки так, что перед читателем ярко вспыхивали обыденные картины различных контор, это уже ее была прозаические, много раз виденные комнаты, но логова и норы чудовищ.

В нашей стране Диккенс всегда был одним из самых любимых иностранных писателей. Его читают у нас и дети, и юноши, И взрослые. И то, что он рассказывает нам об Англии прошлого, далеко не всё умерло. 7 февраля 1812 года, 135 лет назад, на маленьком островке Портси, в Ландпорте, родился мальчик, едва не проглоченный сухопутными «акулами» Лондона. Он случайно ускользнул от их беспощадных пастей и отомстил им, показав этих чудовищ всему миру с тщательностью учёного, описывающего хищников джунглей, в с вдохновением поэта, увидевшего воплощение самого зла.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.