И, шагая по коридору, сложил я четвёртый куплет гимна:
«Мы поднимаем знамя. Товарищи, сюда! Идите строить с нами Республику труда! Чтоб труд владыкой мира
стал И всех в одну семью спаял, В бой, молодая гвардия Рабочих и крестьян!».
Песня была готова. Сколько я ни раздумывал, прибавить было нечего. Можно написать десятки других песен, но в этой всё на месте.
Я взглянул на ручные часы. Было ровно три часа ночи.
Задыхаясь от волнения, вызвал я по телефону гостиницу «Люкс».
Через полчаса бюро Цекамола совместно со всеми заведующими отделами, жившими в той же гостинице «Люкс», явилось на Воздвиженку, 10.
Это ночное заседание было удивительным. Все расселись на столах и на подоконниках, хотя в комнате были и стулья. Может быть, это объяснялось тем, что докладчик должен был не говорить, а петь.
И я запел. Я старался петь медленно и не слишком громко. После первой строфы голос мой чуть осекся от волнения, но я быстро выправился. Я пел не только перед теми, кто был в этой комнате, но и перед всем комсомолом. Ему посвящено каждое слово песни!
Когда я кончил петь, аплодисментов не последовало, но со всех сторон ко мне протянулись дружеские руки товарищей.
- Вот что, - произнёс один из членов Цека, - спой ещё раз.
Я спел.
- Теперь прочитай. Я прочитал.
- Теперь снова спой. Я опять спел.
- У тебя один экземпляр текста?
- Один.
- Ну, что же? Сейчас вызовем машинистку.
- Не надо. Я сам отпечатаю. Через некоторое время все снова
расселись по своим местам, держа текст песни. Я дирижировал.
После двух раз товарищи уже почти обходились без напечатанного текста. Пение шло всё слаженней, всё вдохновенной. Немудрено, что мы забыли, где мы находимся, забыли, что уже половина пятого утра. Пели в полный голос.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.