- В 1940 году мы впервые принялись за иллюстрацию «подарочного» издания чеховских рассказов, выходившего в Детгизе. Работа у нас явно не ладилась. Сколько раз мы брались за карандаш, делали наброски и рисунки, но откладывали их в сторону. Рисунки нас не удовлетворяли. «Это не Чехов!» - чувствовали мы.

Собираясь совсем отказаться от попытки иллюстрировать чеховские рассказы, мы предупредили издательство, чтобы на нас не надеялись. Но вот как-то сидя в мастерской с томиком Чехова, один из нас прочел вслух: «... Тогда человек станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть».

Да, чтобы понять Чехова, надо прежде всего думать о человеке, которого писатель так уважал и любил. По отношению к нашей работе это значило упорно преодолевать упрощенную карикатурность, схематизм образов, которые были свойственны нам в то время. Это значили давать не условный портрет героя, а стремиться нарисовать живого человека.

Мудрые чеховские слова вывели нас на правильную дорогу. Критически осмысливая свои предыдущие работы, мы увидели, что реалистический подход к иллюстрации у нас зачастую подменялся гротеском, желанием смешить. А ведь Чехов всегда призывал к сдержанности, к лаконичности, к настойчивым поискам немногочисленных, но бесспорных деталей. Мы с новыми силами взялись за работу.

Вот, например, как мы искали композиционное решение рисунка к рассказу «Тоска».

Извозчик Иона, у которого умер сын, хочет поделиться с людьми своим горем, но не находит теплого человеческого участия. Никому нет дела до Ионы. Он совсем один в огромном городе, в страшной тьме, которую не может разогнать тусклый свет уличного фонаря.

В первых вариантах мы вводили в рисунок и блеск петербургских огней, и одиноких прохожих, и вывески магазинов, но постепенно отказывались от всех этих лишних деталей. Главное - человек, его мысли, переживания. И вот на листе ватмана остается только одна деталь: тусклый, газовый фонарь. На фоне его трепетного света застывший от горя и тоски, запорошенный снегом одинокий извозчик.

На этом варианте мы и остановились, хотя нас соблазнял и другой, сделанный раньше рисунок, который иллюстрировал концовку рассказа: Иона, не найдя сочувствия у людей, ночью в конюшне делится горем с единственным близким ему существом-лошадью. Но этот вариант несколько сентиментален. Трагическая тема одиночества звучит сильнее в том варианте, на котором мы твердо остановились.

В своей работе над иллюстрациями к произведениям Чехова мы стремились идти по тому же пути, по которому шел сам писатель, - от ранних рассказов, где слышится веселый, порой беззаботный смех, к более зрелым произведениям, в которых смех сменяется горькой иронией, сарказмом.

В иллюстрациях к «Унтеру Пришибееву», «Человеку в футляре», «Хамелеону» и другим обличительным произведениям мы хотели, помимо раскрытия чеховского замысла, показать также отношение советских людей ко всем этим пришибеевым, беликовым и очумеловым, потомки которых еще бродят, как жалкие пережитки прошлого, по нашей земле. Достигнуть этого было очень трудно. И не случайно мы недавно переделывали заново наши иллюстрации к «Унтеру Пришибееву» и «Человеку в футляре».

Кукрыниксы рассказали о том, как создавался цикл иллюстраций к «Даме с собачкой», за который в 1947 году они были удостоены Сталинской премии.

- Уделив особое внимание углублению психологических характеристик героев, мы старались передать в иллюстрациях также чеховский пейзаж. Он неизменно присутствует почти в каждом рассказе, неотделим от жизни героев и позволяет читателю еще глубже почувствовать их психологию и взаимоотношения.

В этом цикле мы попытались выразить в рисунках неповторимую чеховскую взволнованность, сочувствие судьбам героев, помочь читателю ощутить всю тонкость их переживаний, передать лирические черты творчества писателя.

В заключение беседы художники подвели итоги работы над произведениями Антона Павловича Чехова, которую они проделали в последнее время:

- В 1953 году мы выполнили двадцать три рисунка для издания, которое выйдет в Гослитиздате к 50-летию со дня смерти писателя. Кроме того, мы переделали заново ряд наших старых иллюстраций, которые теперь уже нас не удовлетворяют. В частности, коренным образом переделаны рисунки к «Ваньке Жукову», «Хирургии», «Лошадиной фамилии» и другим рассказам. Нами подготовлены также сорок графических заставок-иллюстраций для юбилейного издания и для альбома избранных иллюстраций к произведениям Чехова, который выйдет в Изогизе.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.