И ты вставай!

Иди бороться в катакомбы.

К единству братьев

Поднимай.

Перевод

Владимира КОТЕЛКИНА.

и Владимира ХАРИТОНОВА.

– Расскажите, пожалуйста, о своей семье, родителях, обстановке, в которой вы выросли.

– Родился я в южной части Рурской области в 1931 году. Кроме меня, в семье росло еще двое детей, которые воспитывались в строго католических традициях. Отец был мелким банковским служащим. Хотя мое отрочество пришлось на период господства в стране фашизма, в нашей семье поддерживался антифашистский дух. Дело в том, что отец принадлежал к тем немногочисленным кругам чиновничества, которые, несмотря на охвативший Германию национал-шовинизм, оставались в лагере противников нацизма. Эти взгляды он прививал и нам, детям. Отец мечтал, чтобы я выбрал карьеру католического священника, но его ожидания были обмануты.

При нацизме родители подвергались репрессиям. У нас в доме нередко проводились обыски. А моему двоюродному брату, тогда совсем еще мальчишке, за участие в группе Сопротивления целый год пришлось отсидеть в тюрьме... Кстати, эти впечатления юности я использовал в своем романе «Бикфордов шнур».

В тринадцать лет сел за парту. Потом продолжал учебу в университете, выбрав своей профессией юриспруденцию. Правда, это вовсе не означает, что я отказался от юношеских планов. Я всегда хотел стать писателем, но писательским трудом прокормиться у нас в стране трудно, поэтому мне требовался более надежный материальный источник. Так я стал адвокатом. Но уже тогда начал писать песни, вернее, стихи, и отправлял их в разные издательства, но они неизменно возвращались обратно. И вот однажды, работая над стихами, я вспомнил, что умею играть на гитаре. Стал сочинять песни на собственные стихи и исполнять их публично. Медленно, но верно мои песни пробивали дорогу к слушателям – так складывалась моя известность как автора и исполнителя.

Одновременно упорно работал над своим первым серьезным прозаическим произведением – романом «Бикфордов шнур», который в переводе на русский язык был опубликован в журнале «Иностранная литература» (№№ 1 и 2, 1976 г.). Читатели уже успели познакомиться с моим вторым романом, «Пожарища». Продолжаю работать над третьим романом и, конечно же, не прекращаю сочинять песни.

– Расскажите подробнее о бурных выступлениях западногерманской молодежи в 1968 году, когда вам пришлось защищать в суде членов так называемой внепарламентской оппозиции.

– В 1968 году, получив высшее образование, я поступил ассистентом на кафедру Саарбрюккенского университета, намереваясь стать преподавателем права. Но затем раздумал, потому что эта работа казалась мне скучным занятием, оторванным от реальной жизни. И вот в эти мои раздумья о будущем ворвались события 1968 года, когда по стране прокатилась волна бурных студенческих демонстраций. Их участники предстали перед судом за «нарушение порядка». Положение молодых людей усугублялось тем, что очень немногие адвокаты желали связываться с «бунтарями». Во-первых, потому, что здесь трудно было что-либо заработать, а во-вторых, правительство с большим подозрением относилось к тем служителям Фемиды, которые брались за столь щепетильные, по сути, антиправительственные дела. Мое решение шло вразрез с мнением многих моих коллег. Как я уже говорил, мне не хотелось оставаться на университетской кафедре, вместе с тем, как молодому адвокату, мне было интересно попробовать свои силы в вызывавшем всеобщий интерес процессе, где я мог оказать реальную правовую помощь моим юным друзьям и товарищам. Судьба молодых людей сложилась по-разному. Одни были оправданы, другие, несмотря на усилия адвокатов, были брошены за решетку.

– Можно ли утверждать, что в 1968 году был ваш первый контакт с молодежью в широком смысле этого слова?

– Нет. Я ведь учился в университете и по сей день широко общаюсь со студенческой молодежью. Советским читателям, наверное, интересно будет узнать, что в период борьбы в ФРГ за подписание так называемых восточных договоров в антрактах моих сольных концертов молодежь по моему призыву ставила подписи под обращением к правительству в поддержку этих важных международных документов, в немалой степени подготовивших созыв Общеевропейского совещания в Хельсинки.

– Вот я держу в руках несколько долгоиграющих пластинок с напетыми вами балладами. Прокомментируйте, пожалуйста, основные песни.

– Песня «Ванька-встанька» записана в 1963 году. Тогда я был совсем индифферентен к политике – иное интересовало и заботило меня. Я был членом социал-демократической партии, сочинял в общем далекие от политики стихи, которые игнорировали реальные проблемы тех лет. Меня и моих коллег по искусству волновала в основном «частная проблематика»: самосозерцание, воспевание сугубо индивидуальной «свободы личности» вне ее общественных связей – вот что характеризует тот период моего песенного творчества. Особенно это находит свое выражение в песне «За бокалом вина», «герои» которой наслаждаются добрым старым вином, за смакованием которого незаметно проходит жизнь.

– Но уже в этих, на первый взгляд, сугубо бытовых песнях прорывается критическое отношение, отрицательная оценка современных общественных отношений в ФРГ.

– Только в этих песнях пока еще отсутствует четкая политическая перспектива.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.