- Придется послать другого, - сказал командир роты.

Связной, явившийся по вызову командира, был бледен, губы его дрожали. Командир смотрел на него строго и немного жалостливо: если человек ослабел, дрогнул в трудную минуту, - он погиб, на него нельзя положиться.

- Мы пойдем вдвоем, - сказал Владимир Алексеев, - так будет верней.

Приказ об отходе был доставлен взводу. На обратном пути Алексеева настигла очередь автоматчика - две пули пробили грудь навылет, одна застряла в животе.

Алексеев дышал прерывисто и трудно, но сознание не покидало его. Бойцы отнесли политрука к заброшенному сарайчику, где еще недавно был медицинский пункт. Раненые были уже эвакуированы. Тогда двое взялись перевязывать страшные раны, а остальные огнем отгоняли наседающих автоматчиков.

В сарай пришел командир взвода: не окончена ли перевязка?

- Учватов, уводи людей, - сказал ему Алексеев чужим голосом, - мне все равно конец. Возьмите оружие, документы, каску возьмите.

- Что ты, политрук? - невозмутимо ответил Учватов. - Раны не такие большие. Доктора починят тебя.

Алексееву было трудно говорить, он захлебывался.

- Мне конец, - проговорил он. - Из - за меня погубишь людей. Уходите. Почему не выполняешь приказ?

Тяжелый немецкий пулемет загрохотал где - то близко. Со стены сарайчика посыпались гнилушки. Ручные пулеметы взвода не отвечали. Учватов бросился к пулеметчикам. Двое бойцов, перевязав Алексеева, щелкнули затворами и залегли.

Никто не услышал звука пистолетного выстрела. Алексеев дотянул как - то пистолет до своего затылка. Он знал, что смерть его неизбежна, и не хотел, чтобы люди гибли, задерживаясь из - за него.

Бойцы собрались вокруг тела политрука. Не один Алексеев погиб в этом бою, но необычная смерть его особенно потрясла людей. Все молчали. И эту тишину враг принял за победу. Из недалекой деревни на дорогу, ведущую ко ржи, выкатили тридцать или сорок велосипедистов. Они мчались прочесывать поле, расстреливать, истреблять отходящих.

- Не торопиться, - сказал Учватов.

Это было единственное его приказание. Не сговариваясь, бойцы выпустили велосипедистов на открытый луг перед рожью. Тогда пулеметчик, залегший впереди, махнул рукой - и грянули оба пулемета и все винтовки. Одни велосипедисты падали, другие налетали на них. Несколько бесформенных куч образовалось на дороге, потом все застлала пыль. Стволы пулеметов накалились. Славная боевая тризна по славному боевому товарищу!

Это было на закате солнца. Закат сиял необычайный - ослепительно желтый. Я думал, что это от жары, от крови, застилающей глаза. Но впоследствии, наблюдая не раз ультрамариново - желтые восходы и закаты, я понял их причину: воздух перенасыщен дымом. Враг, отступая, сжигает все на своем пути.

В тот вечер бойцы долго шли, пошатываясь от усталости: нужно было присоединиться к своим. Дорогу освещали восемь близких и далеких пожарищ, то вспыхивающих, то меркнущих вновь. Мне вспомнились слова, которые Володя Алексеев, как молитву, шептал вчера на ночь: «Пепел стучит в сердце!» Отмщение! Отмщение за все!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.