— То ли не знаю, — ответила она, присаживаясь на край табурета.

— Народец попался — лишь бы деньгу. — Он помолчал, косясь на ее руки. — Им говоришь: дело делать надо, а они: деньги давай. Чуть трудно, денег нет, сразу бежать: мол, в городах с это заработаем.

— Да уж так...

— С этим нескоро довольство будет, разве жадность... — Он прислонился щекой к ее руке и спросил: — А ты как тут?

— Обо мне ли спрос — живу и живу. — Мария опустила глаза и стала застегивать пуговицу на кофте. — Девчонка у нас с тобой, с девчонкой хлопотно. А мне что? На месте, в тепле...

— Я и боялся — девчонка. — Он заправил в штаны рубаху, поднялся и набросал в печку дров. — Думаю, может дровишки сожглись, холодно...

— Что же, Ваня, дровишки? Дровишки разошлись, конечно. Но я опять нарубила. Еще на прошлой неделе, с Петровной...

— Как-то надо, Манька, — сказал он, обнял ее и затылком прислонил к своей груди.

— Конечно, Ваня, надо. А как же? Ты не беспокойся: одна я, что ли? Сейчас время такое в наших местах. Вот Тимофееву возьми или Лыкову. Тоже мужики-то в работе. У Тимофеевой полгода самого не бывает: зимой в тайге, летом в горах. Да и здешних, зимующих, кого присмотри: из геологов кто — их сроду домой не загонишь. Да и другие. В школе, например, Яким Васильевич придет ни свет ни заря, а уйдет — разве только я остаюсь помещение закрывать. Вот тебе и думай не думай.

От его грузных рук слабели колени. Мария подняла голову, и по ее щекам разошелся румянец, обжег губы и росными каплями выступил на глазах.

— Кто сейчас по-другому живет? — спросила она. — Это раньше... Наохотятся себе таежники, и все. Сейчас этого у нас нет, всякий в деле...

Иван торопливо кивнул и сел.

— Понятливая ты у меня, — сказал приглушенно. — Давай-ка выпьем за встречу.

Было время спешить на работу. Но Мария выпила и не торопилась. Все ждала, что Иван не пустит. А Иван молчал, только глядел на пустой стакан.

Мария собралась и ушла. Зайдя к Петровне, опустилась на лавку.

— Ишь, вся — хоть блины пеки, — сказала Петровна.

Мария не смутилась от старухиных слов. За ними проглядывалось святое и необходимое, без чего на земле трудно и тошно. И только прикрыла губы рукавицей, потому что не хотела показывать их скорбное вздрагивание.

Петровна с утра скоблила стол; сухие желтоватые руки были открыты по локти. Сейчас она выжимала тряпку и трясла.

— Ты на прошлой недельке все хорохорилась: на черта он мне нужен, Ванька-то…

— Может, и на черта...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.