Иван Газа

« Товарищи! Решается судьба Петрограда!»

Произносить речи было некогда и незачем: все было ясно.

Комиссар только указал рукой в ту сторону, где в осеннем тумане скрывался город, и сказал глухо, но с той решимостью, которую называют непреклонной:

- Дальше отступать нельзя, дальше Петроград.

Отступать дальше - это значило отступать мимо завода, мимо заставы, которая готовила отпор врагу.

Белые были уже на расстоянии пешего перехода от Нарвской заставы. На колокольне путиловской церкви артиллеристы устроили свой наблюдательный пункт. Женщины, дети, старики рыли окопы.

... После того как пролетариат Питера отстоял город, бронепоезд « Ленин» не стал на запасный путь, а комиссар не оставил своего поста.

Всеобщий любимец, требовательный и отзывчивый, Газа всегда оказывался в момент боя на самом опасном участке. Он отличался той умной храбростью, которая никогда не бывала безрассудной, но часто граничила с самопожертвованием.

В начале 1920 года « Ленин» вел бой с белополяками около станции Вышка, под городом Двинском. 'Бронепоезд опять попал в ловушку: путь с обеих сторон был минирован.

Кому - то из бойцов надо было добраться до того места, яде на полотне лежали пироксилиновые шашки, и спять их с пути. Но как это сделать, если пули все время чиркают о броню? Выйти из вагона можно было, только рискуя жизнью.

Комиссар решился. Он взял с собой нож, топор, клещи - кусачки, нырнул из вагона в снег и пополз вдоль полотна. Газа проделал все это прежде, чем бойцы успели его остановить.

Он полз медленно, стараясь глубже зарыться в снег, укрыться за рельсом, за шпалами. Человек полз, и примятый снег отмечал его путь.

Снег забирался за воротник шинели, набивался в карманы, залеплял глаза. Вокруг жужжали пули, и видно было, как они то и дело вспарывают пушистый снег.

С трудом добрался Газа до минированного участка пути и начал снимать пироксилиновые шашки, прикрепленные к рельсам. Как пригодились ему инструменты, которые он захватил с собой! Это была самая ответственная « слесарная» работа из всех, какие когда – нибудь приходилось выполнять бывшему ученику Путиловского ремесленного училища.

Газа старался действовать как можно осторожней. Лишь бы очистить путь от мин. Но вражеская пуля была неумолима: она настигла комиссара в самый разгар работы. Газа схватился рукой за грудь, а когда отнял руку, - она была в крови. Голова кружилась, маленькие клещи, зажатые в руке, казались непосильной тяжестью для пальцев. Но Газа не прекратил работы. Еще несколько усилий - и путь был очищен.

Можно было возвращаться на бронепоезд. Но для этого сил уже не осталась. Газа подумал, что он может оказаться помехой на пути бронепоезда, если потеряет сознание и останется лежать здесь, на полотне. Тогда комиссар подтянулся на руках к краю путевой насыпи и покатился вниз.

Бойцы, встревоженные отсутствием комиссара, отправились на поиски. В тот момент, когда бойцы поднимали раненого, одному из них пуля прострелила папаху.

- Путь свободен. Вперед! В бой!... - это были первые слова, которые Газа прошептал побледневшими губами, когда очнулся.

И хотя команда была подана шепотом, ее отчетливо услышали все.

Когда Иван Иванович оправился от ранения, фронтов уже не было. Он остался в армии и бывал на заводе сравнительно редко, по делам, связанным с шефством. Дело в том, что путиловцы являлись шефами броневых сил Петроградского военного округа, которыми командовал бывший комиссар бронепоезда № 6.