– Ну, у княгини-то помада, небось, французская? А у меня простая, наша, для русских девушек. – Аким осторожно помазал палец и поднёс его к и без того румяным губам Кати.

–  Нам это ни к чему! – Харитон дёрнул за руку невесту и оттеснил её от молодца.

          Тот понимающе усмехнулся и перенёс внимание на Анну:

– А для тебя, милая, платочки имеются, чтобы перед супругом нарядной показаться.

– Вдовая я, – тихо ответила Анна, подняв взгляд от всевозможных гребней.

– Ну, с такой-то красотой это ненадолго, – пропел молодец, жадным взглядом охватывая статную фигуру кастелянши, – в самом соку бабонька! Из Малороссии, что ли, будешь? С какого места-то?

– Из Чернигова, – ответила кастелянша и, скромно улыбнувшись, расплатилась за гребень.

Сам не зная почему, Степан начал злиться и на прохиндея, и на баб, у которых в голове одни финтифлюшки. Но тут вмешалась Глафира – в её почтенном возрасте уже меньше интересуются украшениями, а больше ценят дружескую беседу.

– А скажи-ка, мил человек, что там, на свете белом делается? – спросила она, протягивая торговцу Акиму кружку разогретого молока.

Тот принял дар с благодарностью и присел рядом со своим лотком, осторожно косясь на Крайнова:

– Да разные слухи по городу разлетаются. Вот слышал, дела царевича совсем плохи… Вернулся он в Россию да сидит, сказывают, под домашним арестом... А может, и не сидит… И допрашивает его сам царь… А что далее будет – Господу нашему одному и ведомо.

– Ох, неушто сына своего не пожалеет! – вскрикнула добросердечная Глафира.

– Ну, идите себе, дел у вас, что ли, нету, нечего уши развешивать! – Степан указал дочери в сторону кухни, а лакея подтолкнул к парадной лестнице,        

Харитон и Катюша послушались, но остальные не двинулись с места.

– А правду говорят, что ампиратор по ночам вороном оборачивается и тем, кто затемно домой не успел, глаза выклёвыват? – выдохнула Фрося.

– Тьфу, дура! – рассердился Степан и отвесил девке подзатыльник.

Та негромко завыла, привычно стараясь вызвать жалость у Глафиры.

– Нельзя, девушка, глупости болтать! – покачал головой Аким. – Темнота ты деревенская! Император день и ночь о нашем благе думает, ты вот, поди, и не знаешь, что царевич злоумышлял против отца своего, стало быть, против всей Руси?

– Но пойти против своей плоти и крови, сына родного! Возможно ли? – вмешалась Анна. – Да правда ли это?

Читайте в № 11, 2013

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.