– Семен знает, что говорит. Он на этом деле собаку съел.

– На чем, на этом?

– Да на закатах, будь они прокляты!

Валерка-обормот

На песке в тени шалаша расстелили одеяло, выложили закуски. Семен стал разливать початую бутылку. Пить со всеми Борис отказался.

– У меня на этот счет строгий принцип, – пояснил он, хотя о каком принципе шла речь, никто из присутствующих не понял.

Пил преимущественно Семен. После второй кружки он впал в лирику, начал вспоминать историю поднятых якорей.

– Вон тот, первый, – говорил Семен, – потерян вскоре после войны. Якорь этот с большого моторного баркаса «Салют». Был такой, тогда на лысых скалах барака еще не было, в палатке жили. Ковал якорь покойный кузнец Филиппов...

– Но ведь якорь-то этот литой! – удивленно заметил Славка.

– Кованый) Я же знаю, что говорю. Искуснейший мастер был этот Филиппов. После того, как баркас в шторм оборвал трос – а вышел он сеть выручать, – не было на нем года два путевого якоря. Сделали какую-то срамоту из рессор и автомобильного диска. А вот тот, маленький, – это одного заядлого рыбака с Радужного берега. На протезе был. Приходил к нам наметом ловить, пока разрешали.

Он налил Славке вина, но, увидев, что тот отказывается, не стал упрашивать – выпил сам. Оранжевые ручейки потекли по его мускулистой шее. Борис не выдержал, поморщился.

– Ну, а этот, – кивнул Семен на последний якорь, – этот, слыхал я, еще в двадцатых годах турки оставили. Приходили они к нашим берегам на больших парусных фелюгах. Когда дельфина били, когда контрабандой промышляли. Сидели на палубе в красных фесках и грязных кальсонах. Черный кофе дули, а гущу сквозь зубы процеживали и выплевывали за борт. В Батуми, рассказывают, этой гущей вся прибойная линия была обрисована...

Славка смотрел на старые, изъеденные ржавчиной якоря и думал о том, что за каждым из них стоит свое время, может быть, целая историческая эпоха, что каждый якорь – это судьба человека или даже многих людей. Скольких из них уже нет в живых! Одни проросли травой на каменистых склонах, другие растворились в этой бескрайней купели, стали морской солью, фосфором, кальцием... И все-таки они остались частицей нашей земли. В природе ничто не исчезает бесследно. Вспомнив эту азбучную истину, Славка грустно улыбнулся.

После обеда Семен пошел заводить мотор. Леночка, бросив на Бориса победный взгляд, побежала за владельцем «Трепанга», быстроногая и легкая, как девочка. Бундовец, ловивший поблизости морских блох для наживки, помог ей войти в лодку. Валерик стоял рядом с матерью. Когда он понял, что брать его не собираются, глаза мальчишки сузились от затаенной злости и губы стали не по-детски тонкими. Он, наверное, ненавидел сейчас и мать, и Семена, и эту самодовольную пузатую лодку, подминавшую под себя голубизну моря.

Борис со злостью вышиб пробку из бутылки. Он лег на песок и приложил горлышко ко рту. Послышался звук, какой издает вода, выпускаемая из эмалированной ванны. Борис все дальше отводил бутылку от губ, пока не поднял ее на вытянутую руку. Вино лилось прямо в рот. Славка, наблюдавший сверху, с ужасом видел, как там, между крепкими зубами, тугая. струя завинчивается в бешеный водоворот и исчезает в глотке, как в карстовом провале. Прошло не больше двадцати секунд, и посудина в три четверти литра оказалась пустой. Борису даже не пришлось вытирать губы: ни сдна капля не пролилась мимо.

– Вот так, – многозначительно произнес он, садясь и отшвыривая в сторону порожнюю бутылку.

Где-то поблизости заскрипел песок. Борис оглянулся. К ним подходил Бундовец. Он остановился, рассеянно полез за носовым платком, но, не найдя его, вывернул наизнанку карман и стал протирать им свое пенсне. Потом нерешительно приблизился.

– Ваш мальчик, – печально сказал он, обращаясь к Борису, – прокусил мешок, и вся вода вылилась на землю. Вы же понимаете, теперь детям нечего пить.

– Обормот! – выругался Борис, косясь на Валерика, который стоял в стороне, хмуро опустив голову. – Славна, отдай людям нашу воду. Они же не виноваты, что мы с тобой вырастили такого...

– Что вы, что вы, зачем? – смутился Бундовец. Он тяжело вздохнул. – Я же понимаю – это несчастье... Мы лучше уйдем. Вы нас извините, пожалуйста... Не стоит обращать внимания.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.