- Афганцы из караван - сарая, - вздрогнув, прошептал Висковский, - это они. Они? - уставившись в упор, спросил он кашгарца.
Старик молчал, настойчиво глядя на походную сумку Висковского.
- Где карта? План! - воскликнул Николай и, сорвав с себя сумку, выхватил тетради. Разметав бумаги, он искал план, но не находил и, убедившись в пропаже, полный отчаяния, обратился к проводнику.
- Пропали. Нет плана.
Старый кашгарец не слушал. Он был занят. Он поднимал окаменевшего афганца и, прислонив неподвижное тело к камню, снял с него пояс. Кашгарец развернул пояс, встряхнул, и из него выпала свернутая бумага.
- План! - узнал Николай и, кинувшись к старику, стиснул его руки. - Откуда ты узнал?
- Я многое знаю, - недовольно ответил старик. - Я еще знаю, что нужно похоронить этих людей и не терять времени...
Старик не закончил своих слов, за камнями послышался шорох, и вдруг кто - то совсем близко завыл, и зловещий вой пронесся по всей долине.
«... Старались изо всех сил спасти их. Старик ножом раскрывал им зубы, я вылил остатки спирта, потом мы их растирали снегом. Один раз первый афганец открыл глаза, измученным просящим взглядом он точно говорил: «Дайте уснуть». Второй ничем не подавал признаков жизни, и когда я вторично принялся растирать ему грудь, я почувствовал холод тела и понял: смерть. Вдруг раздался вой.
За развалинами пыла собака. Никогда мне не забыть этих минут. Собака тягостно выла. Я хотел бросить камень и отогнать пса, но кашгарец остановил меня. Он пошел к собаке и привел ее, а затем... я смотрел, что делает старик и не верил своим глазам. В сумке у нас оставался кусок колбасы, она превратилась в камень, но все же ее еще можно было есть. Консервы настолько смерзлись, что, умирая с голоду, их нельзя было бы употребить в пищу. Колбасу я держал на исключительный случай, и хотя третий день мы сидели без еды, я не решался брать ее, оставляя на конец.
И вот старик бросил колбасу собаке. Голодный облезший пес, который едва дополз до хижины, ощетинился и, точно взбесившись, кинулся и разорвал, проглотил брошенный кусок. Старик, не обращая на меня внимания, будто меня не существовало, бросал собаке кусок за куском. Я только хотел закричать, как старик обернулся ко мне и дал знак, что нужно ехать. Он взял лошадей за поводья, и мы пошли. Собака побежала вперед. Тогда мне стало все понятным. На Памире есть собаки, которые из года в год сопровождают караваны. Они неприхотливы - лохматые горные бродяги - и питаются отбросами. Приблизившийся к нам пес, вероятно, отбился от каравана. Он медленно побежал впереди и, озираясь, ждал, чтобы мы шли за ним. Снег занес тропы, но собака уверенно бежала впереди коней и к вечеру привела нас к дому бывшего пограничного поста.
В старой хибарке мы нашли мешок овса, немного муки, сахар, шесть банок консервов, а под кошмой лежали две коробки спичек. Теперь нам ничего не страшно. По карте и по плану месторождения совсем близко, двенадцать или пятнадцать километров, не более, отделяют нас от залежей лазурного камня.
Сейчас, когда я у самой цели и уже ощущаю в руке замечательный небесный лазоревый камень, - мне не верится: черт побери! Неужели, вернувшись из отпуска, я принесу с собой в подарок республике голубые горы. Страшно подумать, до чего простирается щедрость Николая Висковского».
Осторожный, легкий толчок разбудил Николая. Он неохотно раскрыл глаза, взглянул на кашгарца и уже больше не мог оторваться от его лица. Старик улыбался. Восторженная, чисто младенческая улыбка скривила его рот, дрожали губы, узкие глаза раскрылись; старик представлял собой воплощение умиления и восхищенно чуть слышно он бормотал:
- Солнце... Смотри...
Взглянув на дверь, Висковский должен был зажмуриться, так ослепительно ярко сиял снег.
- Солнце! - Висковский проворно вскочил и выбежал из воздух. Густые тучи уходили за хребет, светлыми, синими тенями покрылись горы. Горы и льды пылали, сверкали до рези в глазах, было безветренно, тихо, и Висковский возбужденно заметался.
- Скорей, ни минуты промедления. В дорогу, старик!
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.