Она спустилась по лестнице; все время так — вверх-вниз, вверх-вниз, как белка в колесе. Неужели ее не ждет больше ничего другого?
— Спасибо,— сказал всезнайка и побежал вверх по лестнице.
Его торчащие, как ручки у кувшина, уши, которые на ночь мать приклеивала клейкой лентой к затылку, теперь вопреки всем надеждам матери развернулись еще шире. Он постучал в дверь к Эллиоту.
— Впусти меня.
— Уходи...
— Я хочу увидеть инопланетянина.
Лэнс улыбнулся, наслаждаясь эффектом, который, он чувствовал, его слова произвели по ту сторону двери, в умолкнувшей внезапно комнате.
Дверь распахнулась. Нагловато, как полагается всезнайке, Лэнс вошел в комнату.
— Эллиот, позволь мне сразу сформулировать мою точку зрения. Я признаю, что был не прав, ошибался. Теперь я верю в инопланетных космонавтов. Одного из них я видел вчера поздно вечером в лесу, вместе с тобой.
— Я же сказал тебе, — огрызнулся Эллиот,— это мой двоюродный брат.
— Тогда, значит, родственники у тебя до ужаса безобразные. Эллиот, я видел его собственными глазами.
— Нет, не видел.
— Не хочу прибегать к крайним мерам, но как раз сейчас один человек ходит по нашей улице, стучится в двери, спрашивает, не видел ли кто-нибудь что-нибудь странное...
— Ну и что?
— А то что я прямо сейчас могу пойти к нему и рассказать все, что я знаю. А знаю я многое.— Лэнс смотрел на Эллиота, и его лицо пылало. В конце концов он был не виноват, что родился гадом. Такие, как он, появляются именно тогда, когда тебе плохо, и от них становится еще хуже. — Или могу не открывать рта. Выбирай.
Эллиот вздохнул, и Лэнс понял, что победа за ним, и засыпал Эллиота вопросами:
— Где ты его нашел? Ты знаешь, откуда он или из какой цивилизации? Он из нашей Солнечной системы? Говорить умеет? Есть у него такие способности, которых нет у нас?
Майкл перебил его:
— Ты только проболтайся кому-нибудь, и он тебя сразу разложит на атомы — фюйть, и тебя как не бывало.
— Он это может? Серьезно? Уже делал это? Эллиот подошел к двери чулана, открыл ее и вошел внутрь.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
О прошлом люди вспоминают, о будущем мечтают, в настоящем действуют
Всемирный фестиваль - 40 лет победы
ХII Всемирный