- Думал, перевел там кто, - (насупившись, пробормотал Гарри, - но почему же ты профессором стал? Ты Брешь, не тебе письмо?
- Не мне? - удивился тот, - да зачем же бы я его таскал с собою? Нет мне, чай вот адрес. Я не профессор, да они так величают. Я им (написал в ответе, что никакой я к черту не профессор, а они отвечают, что позвольте, мол, вас называть так, из уважения к вашим ученым изысканиям. Ну да черт с ними. На письмо. Если есть грамотные люди у нас в правлении, так они этому письму поверят скорее, чем моей докладной.
Гарри принял письмо и жадными пальцами поспешно затолкал его в конверт, украшенный иностранными марками, штемпелями и наклейками.
- Я думаю, - сказал он, пряча конверт и журнал, - что теперь мы дело продвинем. Будь покоен. Занимайся своей химией, а я буду жать по канцелярской...
Напоминание о химии несколько оживило Саломасова, впавшего в уныние от беседы со своим приятелем. Он поспешил оставить своего приятеля, сославшись на усталость от поездки и необходимость сегодня же переправить образцы глин в лабораторию.
Гарри нисколько не задерживал приятеля.
Поручение было выполнено более, чем успешно. Вместе с журналом Гарри засунул в карман и письмо в голубом конверте. Взглянув на своего теску, улыбавшегося со стены, Гарри почувствовал, что не одними лишь бакенбардами приблизился он к своему идеалу, но и теми внутренними совершенствами, которыми он мало - помалу овладевал.
Счастливый и гордый, исполненный самоуважения, начал он совершать свой вечерний туалет. Судьба присоединила к одной удаче еще и другую - в виде письма, принесенного вечером задыхающейся от волнения и радости Кетти.
Поднимаясь на второй этаж, Кетти встретилась с Саломасовым. Молодой химик при всей своей преданности идеям химизации страны мгновенно забыл о них в присутствии хорошенькой работницы. Идеи, ничего общего с химией не имеющие, тотчас же захватили его воображение.
- Куда это ты? - спросил он, - к Гавриле? Брось ты эту канцелярскую крысу. Хочешь со мной в клуб?
Кетти отвернулась.
- В клуб? Что это я там не видала?
- Да там концертик сегодня прелесть.
- Концертик? Ты бы еще меня на лекцию пригласил. Нет уж, спасибо!
Кетти была в новом шелковом костюме, в розовых чулках и модных туфлях молочного цвета. Все это делало ее похожей на конторскую барышню. Радуясь этому давно и упрямо желаемому сходству, она не могла удержаться от кокетства. Кокетство, капризный тон и тягучий, расслабленный голос, по ее мнению, были обязательными признаками всякой барышни. Поэтому, когда несколько обиженный студент предложил ей пойти если не в клуб, так на «круг», она протянула:
- Час от часу не легче. Еще что?
Она повернулась, чтобы уйти. Саломасов остановил ее.
- Ну, хорошо, назначай сама.
- Я обожаю только кино, - сказала она.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
От советской гавани до Хабаровска. Продолжение