Вдобавок ко всему придется идти к зубному врачу.

Была еще надежда, что удастся избежать этого визита: с утра зуб как-то присмирел, затаился, ныл неуверенно и вяло, вот-вот перестанет совсем.

Авось пронесет, думал Игорь, однако за десять минут до конца рабочего дня зуб ни с того ни с сего взвился, стрельнул коротко, но недвусмысленно, показал характер: "не пойдешь к врачу – ночью опять спать не дам...

Все понятно. Игорь смирился, тупо защелкнул портфель и выскользнул из учреждения, ни с кем не попрощавшись. Как раз сорок минут до поликлиники: он был записан на девятнадцать ноль-ноль, Зуб, догадавшись, что сигнал дошёл и решение принято, удовлетворенно отключился. Можно было ехать и думать.

А думать было противно. Что за день, господи, не приведи! Одни колючки, и все незаслуженные. Он-то, имея, так сказать, полное право на раздражительность, вел себя кротко и грустно, предупреждал сослуживцев: зуб у меня...

Но сослуживцы, как все люди, любили бурные страсти, а не тихие жалобы, потому пропускали его слова мимо ушей и переходили к своим, куда более актуальным новостям.

Такую же оплошность он допустил и утром, когда, стеснительно улыбаясь, сказал сестре, что опять всю ночь глаз не сомкнул (сестрица с неделю как перебралась к

нему, поссорившись с мужем, и тут же стала мстительно и властно хозяйничать). Она как-то уж очень брезгливо поморщилась:

– Ну и болван! Говорила тебе – дерануть его надо...

– Я просто так сказал...

– Все у тебя просто так. В квартире свинарник. Пусть твоя Вика придет и приберет, нечего с ней цацкаться. Ей бы только цветы да концерты. Будь я мужчиной...

Рыжая, воинственная, готовая за свою правоту взойти на костер...

– При чем тут Вика? – прошептал он и, чувствуя, что краснеет, заторопился на работу.

Ну почему сестра нахамила вдруг? Почему она вообще грубит? Он однажды попытался выяснить и получил такой ответ: «Милый мой, я миндальничаю с чужими, на то они и чужие, а ты свой, родной, что мне перед тобой на цыпочках ходить? Ты же знаешь, я за тебя любому горло перегрызу!» Он съежился, ему вовсе не хотелось, чтобы кому-то горло перегрызали. Он просто чувствовал себя сиротливо и досадовал на сестру, которая грозила сделать ему в случае чего громадное добро, не размениваясь на мелочи. А он, как на грех, предпочитал мелочи...

Жизнь состоит из мелочей, думал Игорь. Как дом – из кирпичей и прочих деталей. В повседневности происходит тихая борьба: одни кладут кирпичи, другие вытаскивают. Вот курьер, например (с чего это рифмы привязались, мелочей – кирпичей, курьер – например?). Так вот курьер. Как он должен реагировать, когда ему вручают срочный пакет? Известно как. А лохматый парень в джинсах, студент какого-то вечернего вуза, развалясь в кресле, нога на ногу, никакого интереса к пакету не проявил:

– Вы мне машину дайте. Наша в разгоне.

Игорь стал объяснять: так, мол, и так, время не терпит, можно и на транспорте, а тот ни в какую, отсылает к директору – дескать, попросите его машину:

– Вам надо, не мне.

Парню было чрезвычайно важно, чтобы его не принимали за курьера. Всем своим поведением он ревниво подчеркивал: я к вам случайно попал, вам не чета, чихать мне на всю эту бумажную возню. Я свое возьму, не волнуйтесь.

Пришлось спросить напрямик:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.