- Да, гибнут люди за металл... Может, пропустим по махонькой, а? Такой случай - самый раз на двоих половинку... для начала!

- Спасибо. Шел бы ты спать. В тот вечер Игнат допоздна бродил по улицам. Он вел разговор с самим собой, честный и суровый, и не очень - то весело было на душе у молодого сталевара.

Игнат вспомнил беседу в райкоме комсомола накануне отъезда сюда, в этот подмосковный город. «Учитесь только на «отлично», - сказал, вручая ребятам путевки, секретарь райкома. Что ж, в школе ФЗО Игнат был одним из первых. Тогда он не опустил бы взгляда, встретив своего прежнего секретаря. А сейчас?.. Конечно же, прав начальник цеха. Он - то не бросит свою аспирантуру, а ведь ему куда труднее!

Первый раз за все время работы в цехе Игнат посмотрел на себя со стороны и с горечью подумал, что он только хорошо исполнял свои обязанности, не больше. Он словно полагал, что настоящая работа, которой надо посвятить всю жизнь, отдать себя всего, без остатка, - эта работа где - то впереди. А что он сделал, чтобы приблизить ее начало?..

Ветерок лениво сметал опавшие листья на мостовую, собирая их в пышные ворохи. Откуда - то издалека доносились звуки баяна да неясные слова знакомой песни...

Да, было о чем подумать в тот памятный вечер молодому сталевару... Но время показало, что Игнат все - таки сумел приблизить начало настоящей, большой работы.

Он вернулся на учебу и сейчас успешно заканчивает вечернее отделение металлургического техникума и подумывает об институте. Пришла глубокая, сильная любовь к трудному, горячему ремеслу, пришло высокое, зрелое мастерство.

Недавно Масальский успешно провел очень трудную плавку. Случай был такой, что он наверняка выпустил бы из печи негодный металл, если бы не принял смелого решения. Не каждый даже очень опытный сталевар мог бы закончить плавку так же успешно. Сплав только осваивался, технология менялась, совершенствовалась, металл вел себя капризно. К тому же плавка была переходная: ее начали еще в предыдущую смену.

Три пробы на ковкость оказались неудачными. Под сильными ударами молота металл разваливался, как подсохшая глина.

- Что же делать? - спрашивал себя Масальский и не находил ответа. Не мог ответить на этот вопрос и мастер: у него почти не было опыта, он всего лишь месяц назад пришел в цех после окончания института.

Все, кто был на рабочей площадке, с тревогой думали об исходе плавки. Время шло, до слива металла оставалось меньше часа. Ясно было одно: из металла надо удалить избыток кислорода, но обычное введение раскислителя ни к чему пока не приводило.

Масальский вытер рукавом потное лицо, рассеянно сунул в рот папиросу и протянул пачку мастеру. Оба прикурили от одной спички, заботливо прикрыв огонек ладонями.

- Будем продолжать раскисление, - после нескольких затяжек сказал сталевар.

На рабочую площадку пришел Лев Косарев, комсорг цеха. Он подошел к Игнату и показал свернутый в трубочку листок бумаги.

- Вот, взял данные у нормировщиков. Давай посмотрим, может, напутали. У тебя сколько скоростных плавок?

Масальский бросил на комсорга сердитый взгляд и, отвернувшись, стал смотреть куда - то в глубину цеха.

- Ты подожди со скоростными, - заметил мастер Косареву и продолжал, уже обращаясь к Игнату: - Мы почти на верхнем пределе по элементу...

Масальский молчал. Он и сам знал, что наступает предел, который невозможно перешагнуть: нельзя же вводить в металл бесконечное количество кремния!

Но что делать? Как вести раскисление, чтобы не нарушить химического состава и получить хорошую пластичность металла? Такую трудную задачу Масальский решал впервые. Он стал вспоминать плавки, отыскивая среди них сколько - нибудь похожую... И вдруг одна мысль показалась ему спасительной: глубинное раскисление! Не забрасывать раскислитель на шлак, а топить в жидком металле!...

Масальский высказал свои соображения мастеру.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.