Пока это только мечты, о чем и говорит картинка, мною в Тобольске увиденная: недалеко от могил декабристов огромные теплицы химкомбината с великолепными цветами, а на могиле Кюхельбекера лежит поролоновая роза...

Самое время теперь поговорить о тех, кто отношения к «Доброй воле» не имеет и по разным причинам иметь не хочет.

Здесь, впрочем, найдем ответ и на мое замечание по поводу того, что пятьдесят — восемьдесят человек на субботниках «Доброй воли» сегодня мало.

Зная, что подавляющее большинство «Доброй воли» — комсомольцы или люди комсомольского возраста, естественным было желание автора подробнее узнать о связях городского комитета комсомола с клубом. Но когда мне сказали, что никаких связей нет, признаться, я не поверил. Не мог поверить, что горком не заметил инициативы, которую должен был бы подхватить, ведь речь-то идет о воспитании молодежи!

В кабинете первого секретаря горкома комсомола Андрея Калинина и вел автор об этом разговор. Хозяин — симпатичный, голубоглазый и улыбчивый парень, — не из тех, кто, как я понял, привык оправдываться «объективными причинами» или уходить от ответа. Он искренен: «Да, конечно, здесь наша недоработка — проглядели!..» Ну хорошо (хотя, если серьезно, это совсем нехорошо), пусть проглядели появление в своем городе «Доброй воли», но с того времени прошло два года. Каждую неделю «Тобольская правда» печатает приглашения на субботники, а говорю я с человеком, под началом которого многие десятки первичных организаций, и состоят в них люди с крепкими руками и двумя выходными днями в неделю. Не могу же я подумать, что организационная помощь «Доброй воле» первому секретарю горкома комсомола не под силу, — это значило бы усомниться в его авторитете. Кроме того, приглашения на субботники не могут пройти мимо глаз и самих горкомовских работников. Будем, впрочем, точными: когда в Тобольске собрались на совещание вторые секретари райкомов комсомола области, хозяева устроили встречу с «Доброй волей», чтобы показать одну из достопримечательностей своего города. А дальше? По моим подсчетам, «добровольческих» субботников за это время было уже более сотни, и, по моим сведениям, работников горкома комсомола не видели ни на одном, хотя, как мне известно, у них тоже два выходных дня в неделю и, думаю, руки способны удержать не только телефонную трубку.

Простите, Андрей, но вашу фразу о том, что сегодня «Доброй воле» вроде бы и не нужно уже помогать, потому что она сама кому хочешь поможет, я воспринимаю как шутку. Также мне не хочется думать, что этот разговор в кабинете будет единственной причиной появления вас и ваших товарищей по комсомольской работе на субботниках «Доброй воли». Уверен, рано или поздно горкомовцы откликнутся на приглашение поработать для блага своего города.

Рискну посоветовать руководителям тобольского комсомола не брать пример со своего земляка — работника идеологического отдела горкома партии. Не называемый мною — по причине того, что он не олицетворяет позиции горкома, — товарищ собственную свою позицию выразил с исчерпывающей полнотой: «Ноги моей не будет на субботниках, пока «Добрая воля» работает на церквах!» Поверьте, дело даже не в том, что это — заблуждение, а в том, что заблуждение весьма старое — ставить в один ряд религию и памятник архитектуры уже непозволительно, согласитесь, и работнику районного масштаба.

Но есть и другая позиция по отношению к «Доброй воле». Не так давно председателем Тобольского горисполкома был избран Аркадий Григорьевич Елфимов. Он молод и по профессии инженер-строитель. Но после короткого разговора я, сознаюсь, был удивлен, узнав, что он не имеет искусствоведческого образования. Думаю, однако, знания и призвание нашли в его лице тот самый синтез, который и необходим председателю исполкома такого города, как Тобольск. Впрочем, личные впечатления могут быть субъективны — стиль его работы лучше всего пояснить примерами.

Начальник тобольского реставрационного участка, прежде месяцами, по его же словам, добивавшийся приема в горисполкоме, и отнюдь не по личным, а производственным делам, в первый же день был приглашен в кабинет нового председателя. Теперь новый председатель, опять-таки по словам реставратора, «тягает» его туда минимум раз в неделю. Сегодня реставрационная работа в городе — на личном контроле Елфимова.

А «Добрая воля»?.. Не знаю, быть может, беру крайность, но мне кажется, что без его помощи «Добрая воля» или не состоялась бы вовсе, или заглохла бы на первых же порах. Во всяком случае, такое мнение разделяют и сами «добровольцы», которые без предварительных записей, конечно, приходят сегодня в кабинет Елфимова. Приходят как к своему союзнику. Но все дело в том, что и председателю горисполкома нелегко, оказывается, быть союзником того, у кого союзников, облеченных властью, в городе, будем откровенны, не так уж, к сожалению, и много.

Не то время, чтобы скрывать: не вы ли, Аркадий Григорьевич, получаете за этот союз, неизящным слогом выражаясь, тумаки и шишки? Не вы ли, уважаемый Аркадий Григорьевич, частенько слышите старомодно-начальственный упрек: «Люди в подвалах живут, а ты занимаешься золочением крестов!»

И тем не менее я обращаюсь к вам, потому что не знаю в Тобольске другого человека, имеющего власть и заинтересованного оказать «Доброй воле» помощь, в которой она, несмотря на все ею сделанное, сегодня нуждается.

На первый взгляд это может показаться странным, но «Добрая воля» переживает трудные времена. Быть может, очень трудные — она перерастает себя. Опасность заключается в том, что «Добрая воля» может превратиться пусть и в мощную, но всего лишь бригаду подсобных реставрационных рабочих. А это, как вы понимаете, не ее путь. Так каков же он, ее путь?

Потенциал этого клуба основывается не на количестве рабочих рук, а на добровольном энтузиазме, питаемом гражданским отношением к делу, взятому ими на себя. Но на одном энтузиазме, даже добровольном, далеко не уедешь. Здесь правомочны другие измерения. Мне представляется, что более существенная, а может быть, и главная функция клуба — воспитательная: создавать в городе тот климат уважения к историческому и культурному наследию, о чем мы говорили, но что на сегодняшний день пребывает все-таки на втором плане. Думаю, произошло это от недостаточного понимания идеологической стороны дела: помогают, мол, реставраторам, и на том спасибо. А между тем «Добрая воля» может стать значительным социально-культурным движением. Что для этого нужно? Если коротко — знания. И здесь есть о чем подумать конструктивно.

Если человек в свободное от основной работы время добровольно приходит под своды разрушенного памятника таскать тяжелые носилки с цементом, то разве, кроме того, как замешивать раствор, не достоин и не должен он знать, чем отличается классицизм от барокко или в чем своеобразие отечественного зодчества? И разве курс истории архитектуры, который читать будет преподаватель тобольского или тюменского вуза, не решение одной из тех сложных проблем, перед которыми стоит сегодня «Добрая воля»? А знание истории, краеведения? Тяжелая физическая работа, как показывают два года «добровольческого» движения, такой потребности не мешает.

Сейчас своими силами клуб организует школу старинных ремесел. Но личную инициативу, направленную на общественное благо, пускать на самотек нельзя, как и недостаточно только поощрять, — нужна помощь. А между тем, располагая теми грошами, которые реставрационный участок перечисляет «Доброй воле» за тяжелую работу, клуб изворачивается так и эдак, чтобы приобретать для будущей школы инструменты и в складчину с Домом пионеров наскрести «полставки» на преподавателя. О чем это говорит?

О том только, что это и есть те ростки, которые просятся на волю, как травинки, пробивающиеся сквозь асфальт. И неужели город не найдет средств и возможностей дать им почву для вольного роста? Подумать следует и о всходах: сколько молодых душ в хрупкую пору нравственного становления произрасти может на таком поле!

Но не будем отделываться подвернувшейся под руку метафорой, не будем ставить отвлеченные вопросы и столь же отвлеченно на них отвечать. Берем пример, что называется, не сходя с места.

В одной из башен Тобольского кремля, во втором этаже которой «добровольцы» оборудовали себе нечто вроде клуба, в первом разместилась кооперативная видеотека. За два рубля в час крутят здесь американские боевики. Грохот, пальба, скрежет летящих в пропасть машин сотрясают стены повидавшего на своем веку памятника. Не говорю об оскорбительном соседстве — дело серьезнее. После очередных и до поздней ночи не прекращающихся сеансов, как ошалелые, жадно затягиваясь сигаретами, выскакивают оттуда ребята и девчонки... Не хочу да и не место здесь о них говорить. Но не подумать о том, что в этой башне — на двух ее этажах — одно поколение, тоже не могу. На который этаж нам рассчитывать?

Я делаю ставку на второй.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.