Весна в Париже 1877 года... Кажется, воздух ее взят с картин этих невозможных импрессионистов, чья выставка три года назад была подобна взрыву в кругу буржуа. А нынче и Мане и Дега – желанные гости в парижских салонах, и юные мадемуазели не прочь, блеснув эрудицией, сказать что-нибудь такое о «тонах Сислея» или «мазке Писсаро».

Бульвары в цветущих каштанах, столики уличных кафе, нежный женский профиль, моментально схваченный легким пером одного из многочисленных художников... Но уже видится век иной, и приметы этого железного столетия с грохотом и лязгом вдруг проносятся по весенним парижским улицам. К этому начинают привыкать, как привыкли к импрессионистам. Но никому невдомек, что и тридцатипятилетний хмурый парижанин, спешащий этим весенним полднем в сторону Французской академии, композитор, ученый и поэт Шарль Кро – тоже вестник грядущего века. В его папке стопа мелко, неровно исписанной бумаги, труд долгих бессонных ночей и напряженных дней. Озаглавлен он длинно и несколько загадочно: «Процесс записи и воспроизведения явлений, воспринимаемых слухом».

Но спустя всего шесть месяцев на другом континенте великий американец Томас Альфа Эдисон воплотил эту «загадочную теорию» в реальность, прерывающимся от волнения голосом произнеся в рупор изобретенного им фонографа всего одну фразу, которая тут же была повторена новым аппаратом: «У Мэри есть маленький, ягненочек».

Весть о доселе никому не известной Мэри и ее, без сомнения, славном ягненочке облетела весь мир. Фонограф Эдисона приводил в изумление ничуть не меньшее, чем аппарат Луи Жан Люмьера для съемки и проекции «движущихся фотографий». Вскоре «механический голос» впервые прозвучал, и в России, в Политехническом музее, где демонстрировалось великое изобретение Эдисона. Это чудо далекого и все же столь близкого нам XIX века – фонограф с восковыми или покрытыми оловянной фольгой валиками – вы и сегодня можете увидеть в одном из залов Политехнического. Здесь же вы узнаете и о немецком инженере Эмиле Берлинере, который вслед за Шарлем Кро и Томасом Эдисоном сделал важный шаг к прообразу современной грампластинки. Он предложил в качестве «хранителя звука» использовать вместо эдисоновских валиков, непригодных для размножения, цинковый диск.

В самом деле, современная грампластинка в принципе схожа с той, что в 1888 году, ровно девяносто лет назад, была поставлена на первый в мире граммофон, изобретенный тем же Берлинером: в обоих случаях с металлических дисков можно снимать копию-матрицу для массового производства грампластинок.

Первая грампластинка хранится сегодня в Национальном музее в Вашингтоне. А через девять лет после ее изготовления в Ганновере была произведена первая грамзапись на русском языке.

Вот, пожалуй, вкратце те исторические сведения, которые надо бы знать прежде, чем переступить порог старинного московского особняка на Тверском бульваре, где находится Всесоюзная фирма граммофонных пластинок «Мелодия».

Отсюда сегодня начинается сложный и увлекательный путь современной отечественной грампластинки к многомиллионному слушателю. Именно здесь, в студии звукозаписи, где в аппаратных над пультами склонились режиссеры и операторы, а за звуконепроницаемым стеклом неслышно играют музыканты и поют певцы и все происходящее напоминает кадры немого фильма, рождается грампластинка.

Не восковые валики и не берлинерские цинковые диски, покрытые тонким слоем воска, а магнитная лента стала нынче первой ступенью к возвращению звука.

Фирма «Мелодия» располагает студиями во всех крупнейших городах Союза, но центральной по праву считается московская. Потому что именно в ее аппаратных звук с магнитофонной пленки переписывается на лаковый диск, называемый так потому, что алюминиевая шлифованная «подложка» его покрыта специальным лаком. С этого диска впоследствии снимается оригинал будущей пластинки.

– Для наглядности один пример, – рассказывает главный инженер фирмы Анатолий Александрович Мазин. – Записываем мы диск популярного вокально-инструментального ансамбля «Смиричка». В студии ансамблю не обязательно проигрывать всю программу сразу. Мы имеем возможность писать на ленту каждую вещь буквально по отдельным музыкальным фразам. Позже звукорежиссер и оператор выбирают лучшие варианты и, монтируя их, получают высококачественное звучание всей программы. Так что слушатель грамзаписи может оказаться даже в выигрыше перед тем, кто пришел послушать «Смиричку» в концертный зал. Разве можно было представить себе такое при записи на восковой диск?

Магнитная лента – первооснова будущей пластинки. С нее вся звуковая информация на специальном оборудовании горячим резцом переносится на уже знакомый нам лаковый диск. И пластинка готова. Да, на этот черный, матово отсвечивающий диск мы уже можем опустить иглу звукоснимателя и услышать запись. Но все дело в том, что услышим мы ее в первый и в последний раз. «Пластинка» будет безнадежно испорчена.

Для долговременного использования записи, для ее тиражирования лаковый диск металлизируется – покрывается серебром. На него «наращивается» никелевый оригинал. «Звукоизображение» на нем, если сравнить с фотографической пластинкой, будет негативным. А сняв, в свою очередь, с этого «нечетного» оригинала второй – «четный», – мы вновь получим звуковой позитив. Именно поэтому на заводы грампластинок и посылаются вторые, четные оригиналы. А уже на них электрохимическим способом наращиваются матрицы негативного «звукоизображения», с которых и начинается серийная печать граммофонной пластинки...

– Все просто, не правда ли? – улыбается Мазин. – Но не забывайте: от первого неуклюжего диска Берлинера, с которого можно было снимать стереотип, до нынешней «простоты» прошло девять десятков лет.

Мы еще вернемся с вами на Всесоюзную студию грамзаписи, а сейчас самое время побывать на Апрелевском ордена Ленина заводе грампластинок, главном предприятии фирмы «Мелодия».

Здесь выпускались пластинки с записями Шаляпина и Вяльцевой, Комиссаржевской и Тартакова, популярные мелодии «На сопках Маньчжурии» и «Рио-Рито», «Брызги шампанского» и «Амурские волны»... Пластинки, ставшие сегодня коллекционной редкостью, – первая продукция Апрелевского завода.

Он открылся в 1910 году. Два барака, полукустарное производство. Но и в ту пору он был крупнейшим в России. А через пять лет шесть его фабрик выпускали около 20 миллионов грампластинок в год.

В 1919 году декретом Совнаркома производство грампластинок, как средство массового политического и художественного образования народа, было национализировано. В редколлегию отдела «Советская пластинка» Центрпечати вошли В. И. Ленин, М. И. Калинин, А. М. Коллонтай.

На первых советских грампластинках, выпущенных Апрелевским заводом, были записаны речи Владимира Ильича Ленина: «Обращение к Красной Армии», «Памяти председателя ВЦИК тов. Свердлова», «III Коммунистический Интернационал». В год 60-летия Октября здесь же был выпущен диск, содержащий десять речей вождя революции, две из которых записаны на пластинку впервые. Над восстановлением записей этих речей работала группа сотрудников фирмы во главе с одним из специалистов звукозаписи, А. Аршиновым.

Апрелевский завод грампластинок – это пять основных производств, это более двух тысяч рабочих, это ежегодный выпуск до пяти тысяч наименований дисков общим тиражом около 75 миллионов экземпляров.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.