Если всех сыновей да дочерей пересчитать, у них с матерью ведь их десяток наберется. Это не шутка в жизни. А Рафат, он всегда был как-то на особицу. Взять хоть то, что в их краях и ведать не ведали, что за дело такое – нефть добывать. Ну, тянули неподалеку от родной Николаевки нефтепровод «Дружба». Так то ж нефтепровод, не вышка. Мало ли – трубопровод и трубопровод, интересного не так много. Ну, бывало еще, воду искали поблизости, маленькие такие БУ смонтируют – и давай бурить-долбить. Так то вода опять же. Короче, когда Рафат в 64-м году поступил в нефтяное училище, среди родных немало было переполоху. Непонятно, ни шофер, ни тракторист – что за специальность такая?

Ладно, так или иначе закончил Рафат училище, уехал в Казахстан, на Мангышлак. Приезжал домой в отпуск – смеется.

– Ух, и развеселая работа! Представь, отец, пески, жара, палящее солнце, вышка... Чуть только куда мастер пропал – с ходу робу с себя скинем и в одних плавках да касках работаем. А жара... а пить охота... а воды питьевой своей нет, только привозная. Одно спасало – шутками да смехом утоляли жажду. Только я пришел тогда на вышку, верховой кричать мне: «Эй, парень!» «Чего?» «А ну-к, сбегай в насосную, тащи емкость пару!» Я с ног сбился, скорей в насосную... А когда вернулся, мрачней тучи, – на вышке хохот стоит, по всей пустыне эхо разносится... А чего? Приходилось быть козлом отпущения, раз глуп был по молодости. Или вот еще... там от манифольдной линии шланг идет к вертлюгу, а в нем раствор гонят, шланг, конечно, прыгает-скачет, как козлиная борода... А ну-ка, Рафат Рызванович, говорят мне, что такое, почему шланг дрожит, а ты на месте стоишь?! Сейчас же хватай и держи покрепче, чтоб он ни-ни, а то еще, не дай бог, взрыв ахнет! Ну, я держать, конечно.

Держу, как дурак, эту дуру, а попробуй удержи, чтоб не прыгала да не скакала... В общем, работа у бурильщиков веселая, некогда робу сушить от седьмого пота...

А потом как было? Пригнел в 71-м году Рафат из армии, женился в десять дней – он всегда скор был на руку – и укатил на Самотлор. А там все новое. неизученное, трудное – в самый раз на молодую душу, жаждущую утвердить себя. Может, конечно, и повезло немало: попал почти сразу не в простые руки, а в золотые – руки бурового мастера Китаева. Они первые из комсомольско-молодежных бригад страны перешагнули стотысячеметровый рубеж проходки, добились выдающихся достижений в соцсоревновании. И верным помощником Китаева всегда был Рафат Юсупов, бригадный комсорг. Вместе с Китаевым бурил Рафат и интернациональную скважину в 72-м году, вместе ездили в Москву за очередными наградами, вместе их отправили и на Всемирный фестиваль молодежи в Берлин...

А теперь Рафат – лауреат высшей премии комсомола.

Вон чего добился его сын... Да, молодец сынок. Молодым рукам, понятное дело, нужна прежде всего самостоятельность.

Другое непонятно... Старик Рызван усмехнулся. Вот он сидит тут, ест горячие щи, вспоминает... А ведь главное-то так и не спросил у сына: где же нефть на буровой? Что-то ее не видать нигде, а говорят, нефть добываем... Странно, ходил, смотрел, соображал чего-то, а главное так и просмотрел...

Поднялся Рызван, закутался вновь потеплей да и вышел смело на стужу. Свистит пурга, ярится мороз, потрескивает в малых озерцах лед, а вышка все так лее живет, дышит и трудится. Страсть неохота наверх лезть заново, да гордость свое берет: как так, в самом пекле побывал, а о нефти ничего и не понял... Полез наверх.

Только было сунулся на рабочую площадку – опять ка-ак жахнет, пши-и-и... ах-ах, пши-и-и... ух-ух... Вроде и привык малость, а вот опять вздрогнул... Ну, это бы, наверное, каждый с непривычки. С непривычки здесь вообще, кажется, долбанет тебя чем-нибудь покрепче или на крюк какой подцепит – виси-отдыхай потом... Рызван смотрит – на площадке уже другое что-то происходит. То шланг внизу дрожмя дрожал, а тут его наверх загнали, а из скважины квадрат торчит... У пульта сын Рафат стоит, повернул рычаг – на квадрат ключ надвинулся, еще раз повернул – дзинь-цап-цап, закружил ключ квадратную трубу вокруг своей оси... вывернул. Помбуры подхватили низину квадрата и в шурф заправили. И-и-эх – полетел вертлюг вниз, тут его отцепили – дело сделано. Можно наращивать инструмент... Что это такое?

– А это, отец, пробурили мы, значит, скважину на двадцать с лишком метров, можно колонну ниже опускать. Сейчас нарастим еще одну свечу, а там дальше забуримся...

– Понятно... Ну, а нефть-то где?

– Какая нефть, отец?

– Как какая? Которую вы добываете?

– А мы, отец, нефть не добываем.

– Вот так да... а что же вы тогда делаете? Сын смеется...

– А мы, отец, скважины бурим. У нас нефти не увидишь. Во-он в сторонке конструкция такая, батарея называется... Пробурим мы вот так восемь скважин подряд, через каждые три метра, опустим колонны, а дальше уже освоенцы идут, освоят скважины, подготовят каждую для отдачи нефти, а потом подсоединяют батарею к коллектору – потекла нефть куда ей надо, куда человек направит...

Намерзся в эту вахту старый Рызван до последнего предела; ни руки, ни ноги не слушаются... Еще будет впереди разговор со старухой, будет его ругать на чем свет стоит, и куда, мол, ты, непоседа, поехал – на буровую, на мороз, на стужу... Смотри, вот подхватит тебя хворь, сляжешь в постель, ну тогда я тебе... А пока Рызван блаженно отогревается в теплом автобусе, возвращается вместе с вахтой сына в город...

– Ну как, батя, понял чего-нибудь?

– Понять-то я, конечно, ничего не понял, но одно понял точно...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.