Дядя Василий Кириллович прислал фотографию из Крыма. Почему из Крыма?

Отчим ехидничал. Отчим говорил матери: «Бесстыжая все ж таки рожа у братца твоего». Мать вздыхала, жалела Василия Кирилловича.

Вспоминали его часто, но не ждали. Так получилось, что сразу после войны, еще до рождения Леши Круглова, дядя уехал искать свой талант. Говорили, объездил всю Советскую страну. Рыбачил на Сахалине, старался с артелью в сибирской тайге на реке Маме, потом вроде бы добывал уголь в донецком городе Енакиево, но нигде не мог осесть, остепениться, завести семью и детей, потому что с самого раннего детства был непутевым.

<часть текста утеряна>

Но вот однажды, было это в субботу, шагал Леша по поселку из столовой в общежитие. Было ему сытно и спокойно. Он уже прошел ларек «Пиво - воды» на улице Мира, когда его окликнул Никанорыч.

- Ты чего здесь делаешь? Свидание?

- Нет.

- Хочешь, пивом угощу?

- Спасибо. Не надо.

- Чего это ты солидный? Влюбился, что ли? Говори, говори! Влюбился? Без любви нельзя, не верю тебе. Гулять не с кем - другое дело. Приходи ко мне завтра, Вадик познакомит.

- Ладно, - сказал Леша, - приду.

Никанорычу хотелось поговорить еще: Леша ему нравился. Он бы поговорил с Лешей, но рядом у ларька «Пиво - воды» стояли кадровые забойщики, все с кружками. Пили «Жигулевское», смотрели: чего это он, Никанорыч, разговорился с зеленым хлопчиком? Неудобно, все-таки бригадир.

- Ну, давай, до завтра. Заходи вечерком, - заторопился Никанорыч, отвернулся от Леши, крикнул кому-то у ларька: - Петро, и на меня бери, я сейчас!

В воскресенье Леша пошел в гости.

Жил Никанорыч в Еленовке, полтора километра от шахты, - не то село, не то поселок.

Лешу угостили настоящим донбасским борщом, посадили на диван. Он сидел, курил. В комнате тихо и чисто. Блестели фотографии в резных рамках. Блестел дубовый буфет. На буфете две кошки-копилки, уши золотистые блестят. Блестели листья фикуса, смазанные постным маслом. Никанорыч предупредил жену, что ждет гостя.

Включили телевизор, посмотрели «Эстафету новостей».

- Знаешь, - сказал Никанорыч, - у меня дед был знатным крепильщиком. Про деда каждый день или по радио, или в газете что-нибудь писали.

Вспомнили деда. Знаменитый был дед, депутат. Знал все шахтерские молитвы. От пожара - «господи, пронеси», от обвала - «слава богу» или «не дай бог», тут и так и так можно; про главный нерв...

- Глупости это все - про главный нерв, - сказал Вадим.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.