Гидрошахта

– Согласен.

Глазырин, вставая, качнул головой.

– Ка-адр.

Двери электрички зашипели пневматикой. Конечная. В окружении сопок несколько зданий да башня шахтного копра с не выключенной после ночи красной звездой.

За первый месяц существования комсомольско-молодежная бригада вместо 70 дала 53 тысячи тонн угля. При всех-то созданных для нее условиях.

По расчетам руководства, успех новой бригаде должны были обеспечить тщательно продуманные меры. Во-первых, ее ядро образовали двадцать шесть асов-смирновцев. А уж к ним набрали около сотни горнорабочих. Во-вторых, те же прославленные смирновцы взяли над новичками шефство, официально скрепленное договором коллективного наставничества. В-третьих, Мусохранову дополнительно дали более совершенные комбайны с дистанционным управлением.

И, все же причин для отставания с выполнением плана хватало. Сказывалась разношерстность собранных людей. Но в основе неудачи таилось другое, чего, кажется, никто не предусмотрел. Оттого и пошло все с самого начала кувырком.

Наряды перед сменами на десятом участке проходили бурно. При распределении экипажей по забоям то и дело возникали споры.

– Глазырин с Тресиным едут до сбойки, потом наращиваются, – давал задание экипажу комбайна начальник участка.

– А крепить кровлю кто будет, папа римский? – перебил машинист. – Мудрецы нашлись. Я не крепильщик, мое дело добывать уголь!

– Паша-Паша, – сказал Мусохранов.

– Чего Паша! Ты бригадир или?.. Вспомни, чего обещал людям. И перевыполнение и заработки! Где все?

– Знаешь не хуже меня. На углубку пошли, давление усилилось. Без крепи не обойтись. Так что придется и уголь давать и кровлей заниматься.

– Ничего себе! Выходит, условия с шестым участком разные, а мильон на равных и они и мы дай. Ну, деятели!

– У нас больше народа, чем у Смирнова. Шансы одинаковые.-

Да проку с того народа, Женя! Вот Галиев здесь, комсорг. Скажи; Мансур, разве такая должна быть комсомольско-молодежная? Кто, собрался-то? Юнцы неразумные. Языком привыкли болтать... Мильон выдадим! За мильон уродоваться надо, а не спать в заходке!

На остальных участках давно заканчивали распределять задания, а десятый шумел, торговался. Прежде чем направиться в раздевалку, сворачивали доспорить в курилку.

Мусохранов потемнел лицом от такой жизни. Скуластый, с черными широкими бровями, выбритый до синевы щек, он по характеру не отличался особой разговорчивостью, а тут вовсе замкнулся.

Молодежи его тридцативосьмилетний возраст, большой подземный стаж, ордена Ленина, Трудового Красного Знамени, знаки «Шахтерская слава» трех степеней внушали известную почтительность, заставляли уважительно величать Евгением Сергеевичем. Но настоящую цену ему знали лишь те, с кем Мусохранову доводилось работать раньше.

Соглашаясь на бригадирство, он рассчитывал найти в товарищах опору. Профессиональное мастерство Глазырина, Громкова, Рудакова, Лебедева, Золотовецкого да и других представлялось, решающим для трудового соперничества с бригадой Смирнова, но не так-то просто складывалось все на десятом участке.