Запсиб приближался, объятый сизым маревом. Рыжеватый оттенок особенно сгущался над домнами. Для нужного там кокса и качала уголь «Юбилейная».
Павел смотрел через запорошенное темной пылью стекло и думал, что еще не поздно все переиграть. Можно было честно сказать Мусохранову: «Женя, я должен остаться у Смирнова. Понимаешь, семья...»
И сразу мысль: а у Мусохранова, значит, не семья? И уходил Женька от того же Смирнова. Со звеньевого. Ради чего?
Совсем рассвело. После остановки «Космическая», где из вагонов выходили последние заводчане, в электричке оставались только едущие до гидрошахты.
За окнами появились сопки. Чем дальше, тем выше. Поросшие редкими деревьями, застывшие в диковатой сибирской красоте. Ничто больше не напоминало индустриального пейзажа Запсиба.
– Случайно, не по ним транспортируется уголь? – спросил паренек, кивая на ряды труб вдоль железнодорожного пути. Случайно, по ним, – неохотно ответил Павел.
– Грандиозно! Ни терриконов, ни составов с углем.
Глазырин осмотрел парня. На рабочего не похож, для специалиста молод.
– Студент, что ли?
– Пока нет. Офорылюсь на шахту и подам документы в вечерний.
– На ша-ахту! Ты смотри.
– Не боги горшки обжигают, правда ведь? Кстати, давайте познакомимся. Вячеслав. Можно просто Славик.
Глазырин посмотрел на лучезарную физиономию Славика, на протянутую руку. Недоуменно пожал ее.
– Чудило.
– А вы, случайно, не из комсомоль-ско-молодежной бригады?
– Ну, допустим. – Глазырин вздохнул.
– Серьезно? Я комсомолец, имею второй разряд по гимнастике. Как вы думаете, примут в бригаду?
– Отмолотишь года два доставщиком, выучишься на гроза...
– На гроза?
– На горнорабочего очистного забоя, гроза сокращенно.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.