В газете появляется рецензия, в которой театр-студия АМО ДК ЗИЛ названа народным театром (она при нем формально состоит). Что ж, досадная оплошность, но дома у автора раздаются встревоженные звонки, требующие опровержения, несмотря на положительную оценку спектакля. Оказывается, народный театр давно уже «на ножах» с конкурентной фирмой — театром-студией.

Все это еще цветочки. «Ягодкой» (в прямом и переносном смысле слова) стал спектакль «Собачье сердце» театра-студии «Группа граждан». Он был отобран для участия в «Играх», на него возлагались большие надежды (справедливости ради надо заметить, что в итоге они оправдались, и спектакль получил диплом). Но не прошло и двух недель с того момента, как комиссия побывала в студии, а в результате ссоры «Группа граждан» размножилась почкованием на две, играющие к тому же один и тот же спектакль. Пока оргкомитет ломал себе голову над этой проблемой, на него обрушилась следующая тревожная новость: «Группы граждан» не стало. То есть они были, но только в одной хранились всякие бумажки, разрешающие показывать спектакль, а в другой — инсценировщик повести, который возражал против исполнения другим коллективом его произведения. Одна «Группа» (язык не поворачивается назвать их гражданами) срывала спектакли другой, кричала, что ее ограбили, украли ее детище, другая реагировала ненамного тоньше и умнее. Запутавшись окончательно, жюри изобрело неудобоваримый, но все же выход: уговорить граждан воссоединиться в группу хотя бы на один, уже заявленный в афишу спектакль. Этот вариант был с шипением и благородным негодованием принят.

Вот что происходит, когда механически осуществляется пересадка закулисных склок плохонького провинциального театра в студийный организм.

Так где же спина Антуана?

К современному моменту студии пришли дорогой, проложенной профессиональным театром, во всеоружии приемов, заимствованных у профессионалов, с отнюдь не оригинальной драматургией и зрителем — ровесником века. Когда-то выражавшие передовую общественную мысль, студенческие театры можно теперь даже не принимать в расчет: в основном это агитбригады. По части студийной атмосферы — многим театрам я бы не советовала заимствовать ее у любителей. Поостереглась бы я говорить и о студийном движении — оно есть только там и тогда, где и когда люди преследуют общие цели, формулируют определенные задачи, жаждут объединения и общения друг с другом. В нашем положении можно говорить об отдельных интересных спектаклях и о нескольких людях, точно знающих, чего они хотят для себя. Только самые известные наши студии могут похвастать репертуаром. У большинства в афише не сыщется и двух постановок. О каком хозрасчете, самоокупаемости, конкурентоспособности может идти речь, если тот же О. Киселев вот уже год не может порадовать страждущих поклонников новым спектаклем и безостановочно эксплуатирует «Каникулы Пизанской башни», которая вот-вот рухнет из-за отсутствия каникул.

«Пионер обязательно должен вызывать протесты, так как он отказывается от долга, презирает идеалы, оскверняет то, что было свято, благословляет то, что было постыдным. Пионер открывает доступ воздуху и свету, чтобы ускорить гниение того, что уже разлагается». Цитата принадлежит одному из самых блистательных умов эпохи — Бернарду Шоу. Его пьесы «Дома вдовца» или «Профессия миссис Уоррен» не могли быть поставлены на сцене официальных английских театров, а потому игрались клубами. Дорога к сцене пьес Эмиля Золя тоже пролегала через частную антрепризу. А уж когда Андре Антуан отвернулся спиной к зрительному залу — большего потрясения публика, надо полагать, никогда не испытывала.

Многоуважаемые студии, считаете ли вы себя пионерами, и где же она, спина Антуана?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.