Где искать синюю птицу

Елена Коровина| опубликовано в номере №1280, сентябрь 1980
  • В закладки
  • Вставить в блог

С легкостью и изяществом истинного персонажа комедии существовал на сцене его герой Финч. Будто и не было мучительных репетиций! Обаятельный Финч, этот сногсшибательный пройдоха и враль, ловко устраивал свои дела, обставлял всех, продвигаясь по служебной лестнице. Однако отнюдь не милого плута рисовал перед зрителями актер. В сатирическом спектакле он убедительно показывал развитие образа: по ходу действия из веселого предприимчивого парня Финч превращался в делового «волка», способного проглотить не только фирму, в которой он служит, но и парочку других миллионных концернов в придачу.

Финч был признан лучшей ролью года театрального Ленинграда. А в следующем году эту же награду «получил» Михайло Васильевич Кречин-ский, сыгранный Костецким в «Свадьбе Кречинского».

Сегодня все единодушно соглашаются: Костецкий – лучший Кречинский в музыкальном театре. Если провести своеобразный конкурс «Кречин-ских» по всей стране, Кречинский Костецкого был бы, что называется, вне конкурса. В сущности, пока все актеры повторяют его трактовку.

Легко ли это – быть лучшим? Да и вообще как создаются роли, о которых зрители говорят потом: «Да он просто рожден для этой роли!»

Нет, Костецкий не был рожден для роли Кречинского. Больше того, казалось, совсем не подходил для нее, и выбор режиссера Воробьева выглядел весьма спорным. Ведь Кречинский – человек жесткий, способный на мгновенную блестящую аферу. Костецкий же сам по себе человек интеллигентный, деликатный. Тут уж не пойдешь только от «себя в предлагаемых обстоятельствах.. Пришлось работать и работать. Репетиции, вокал, танцы, пластика. Но если бы только это! Нет. Костецкий не был бы Костецким. если бы не переворошил груду книг, читая о той далекой эпохе, о нелегкой судьбе драматурга Сухово-Кобылина. Больше всего поразил тогда Костецкого один портрет писателя. Умный. проницательный человек смотрел куда-то вдаль, усы топорщились задорно, по-галльски. только глаза блестели горько и грустно. Настоящий рыцарь печального образа, умудренный жизненными боями. Потом именно этот взгляд появился у Кречинского – Костецкого – взгляд человека, многое знающего наперед.

Этот Кречинский – фигура совершенно неожиданная. Он молод, деятелен, остроумен и дьявольски обаятелен.

С его-то умом, дерзостью и талантом он мог бы стать философом или естествоиспытателем. Но что талант в мире, где все ложь и обман? Вечно только одно – деньги. Кречинский Костецкого гоняется за ними в лихорадочном азарте. В средствах Кречинский мастак: где откровенная лесть, где бешенство. где просто прямая угроза. Чего стесняться? «Игра. идет игра!» Он весь в этой игре. И только в глазах грустное предчувствие, словно он все знает наперед. Знает свой неизбежный проигрыш в схватке с жизнью. И его знаменитое»-Сорвалось!» относится уже не к афере, не к свадьбе, а к самому себе, который проиграл в этой схватке.

И это горькое осознание нелепо загубленной собственной жизни, загубленной погоней за призраками золотого тельца, делает Кречинского – Костецкого не только жертвой, но и обличителем жуткого мира, убивающего в человеке все человеческое.

А если вы увидите Костецкого в веселом спектакле «Труффальдино», ни за что не поверите, что это тоже он. Здесь Коетецкий играет Флориндо. Роль далеко не главная да и вообще не бог весть какая оригинальная. Несчастный дворянин в опале, да и к тому же безнадежно влюбленный. Но Коетецкий, как всегда, подошел к характеру своего героя довольно неожиданно. Его «несчастный дворянин» влюблен в жизнь, в пирушки с друзьями и в ночные карнавалы. И, конечно же, во всех женщин Венеции сразу. А поскольку каждому уважающему себя герою» полагается тосковать по оставшейся где-то возлюбленной, тоскует и он – Флориндо. Чем он хуже других?

– Вот идет несчастный Флориндо! – кричит его слуга, представляя зрителям своего господина. И на сцену в окружении красоток вваливается этакий цветущий балагур и повеса.

– Он так страдает! – вопит слуга, пытаясь образумить Флориндо.

И Флориндо Костецкого, вспомнив, что он душа страдающая, заламывает руки.

« Труффальдино » – спектакль необыкновенно веселый. Смеются не только зрители, но и актеры за кулисами. А после спектакля Коетецкий убеждает нас: «Пусть будет радость. Пусть будет веселый спектакль. На сцене ведь не создать атмосферы карнавала, если выходить с каменными лицами».

Сам Коетецкий – неугомонный, жизнерадостный человек. Дома у него всегда шумно и весело. Все давно привыкли к тому, что в его уютной квартире можно собраться, посидеть часок-другой после спектакля, поговорить по душам. Он умеет слушать и понимать, умеет внушить человеку уверенность в свои силы. Поэтому вокруг него всегда и складывается та атмосфера взаимопонимания, что привлекает к нему друзей. Может быть, поэтому, когда в театре встал вопрос о выборе председателя месткома, все единодушно назвали Виктора Костецкого. Он ведь по-настоящему добр.

У Костецкого все получается артистично. Каждая его импровизация – законченный рассказ, каждый жест пластичен. Каждая новая встреча с ним начинается с его вопроса или восклицания: «А вы читали?.. Вы слышали?.. Вы были?.. Он всегда в гуще жизни. Такое ощущение, что он знает все. И не может жить – просто не может! – чем-то не увлекаясь. И не поверхностно, а серьезно, вдумчиво. То книгами В. Шукшина: «Это же удивительный писатель! В характерах, мимо которых мы проходим каждый день, он открывает жемчужины русской души». То новой выставкой: «Иногда так и тянет самому взяться за кисть. Времени не хватает. Недавно, правда, решил написать портрет дочки – получилась вылитая мама». То новейшими гипотезами о звездных мирах: «Разве может человечество быть одиноким? Жизнь началась среди звезд и уходит к звездам. Влюбленные всегда смотрят на звезды. Что-то же они находят там!»

А еще Коетецкий увлечен коллекционированием старинных монет и медалей. Началось все с того. что однажды ребята собирали железный лом. Кто-то вместе с примусами вытряхнул на стол приемщика ржавую монетку. За лом полагались деньги. но Виктор наотрез отказался. Чего же тебе?» – недовольно спросил старик. «Мне. дедушка. вон ту деньгу!» – ответил мальчишка и умчался, зажав в руке находку. А дома, отмыв, увидел на ней год – 1751 и коряво выведенное слово «денга».

Теперь в коллекции актера есть редчайшие вещи. Вот медаль, вьшутченная сразу после Февральской революции. На одной стороне – лозунг Французской революции: «Свобода, равенство, братство». На другой – женщина в классической тунике со щитом. На нем надпись: «1 марта 1917 года». А вот таинственная японская медаль с драконом, обнимающим грозный щит. И посреди щита светится древний золотой иероглиф. Есть у Костецкого и «Георгии», и «Владимиры», и даже «Анна» с мечами есть.

Но о чем бы ни говорили, разговор всегда незаметно перейдет на театр. Так уж получилось, что для всей семьи Костецких театр не просто место работы, а вся их жизнь. Жена Виктора тоже работает в театре. Профессия у нее – театральный гример. А дочка Костецких Даша – та совсем, можно сказать, выросла в театре. Пока папа репетировал. сидела в темноте зрительного зала и смотрела молча – знала: папа работает, мешать нельзя. Чтобы чем-нибудь заняться, вспоминала сказки, которые перед сном всегда сочиняет ей папа. В пять лет Даша и сама сочинила свою первую сказку: про короля, королеву и непослушного принца. Потом эта сказка под интригующим названием «Свадьба» вышла в домашнем самиздате. Автором и художником значилась Даша, а главным редактором – папа. Потом сказка разыгрывалась дома, и папе досталась роль короля. Кажется, он справился с ней не очень удачно, потому что второго представления Даша не потребовала.

Студенты с отделения музкомедии ЛГИТМиКа считают, что актера и педагога лучше, чем их Виктор Александрович, нет и быть не может. Да и он любит своих ребят, возится с ними с утра до вечера, как только выдается свободное от репетиций время. И чаще всего работает с наименее подготовленными, составляет с ними партитуру каждой, даже самой крохотной роли. И может, потому он так радуется их успехам, что хорошо . помнит, как трудно самому давалось все на первых порах.

– Учитель должен учить! – убежден Костецкий. – Учить не только актерскому мастерству. Учить жизни. Если я хоть чуть старше и опытнее

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере