Широчайший политический спектр фестиваля — это, несомненно, самое важное, что мог «прочитать» сколько-нибудь внимательный наблюдатель в церемонии открытия фестиваля.

В делегации ФРГ были представлены сорок организаций самого разного политического толка. Но и это не рекорд. В Национальном подготовительном комитете Панамы сотрудничали 56 молодежных, студенческих, спортивных и культурных организаций, а в Финляндии — шестьдесят!

Выбор сделать трудно, отчаянно трудно.

Дискуссии в аудиториях университета имени Гумбольдта и на Александерплатц о проблемах, что волнуют мир и молодежь наших дней... Или семинар «Роль студентов и их организаций в борьбе за реформу и демократизацию образования. Гала-концерты делегаций или выступления самодеятельных ансамблей на открытых площадках? Конкурс политической песни в «Фольксбюне» или знакомство с Мэтью Хозза из Танзании — нет, я все-таки не решаюсь выбрать один-единственный штрих из многокрасочной картины фестиваля.

Я видел многое. Но упустил еще больше. Неизмеримо больше. Не смог прийти на конференцию, посвященную борьбе молодежи за ее социально-экономические права, против господства монополий, на митинг солидарности с народами арабских стран. Ни разу не побывал в «Париже на Шпрее» — так назывались вечера в клубе французской молодежи, где выступали Клаудине Реньо и Морис Фанон. Не был на «Трибуне молодого фильма». Не видел выступлений фигуристов и гимнастов (а среди них блистали Людмила Пахо-мова и Александр Горшков, Карин Янц и Людмила Турищева, Ирина Роднина и Александр Зайцев). Пропустил фестивальную выставку почтовых марок.

Боюсь ошибиться. И все же с каждым днем я все решительнее утверждался в мысли, что самое замечательное — глубина и размах фестиваля.

Его политическая направленность.

Вот что следует, наверное, выделить, отвечая на вопрос коллег.

Не могла не поражать, как я говорил, широта политического спектра: в Берлине встретились молодые коммунисты и социал-демократы, радикалы и социалисты... У них разные политические концепции, но в конце июля и начале августа они подчеркивали не различия, но общие точки соприкосновения. Определяли единые цели и задачи — на общей, антиимпериалистической платформе, размышляли о путях, ведущих к укреплению мира и расширению сотрудничества.

Это, конечно, главное. То, ради чего и съехались в столицу ГДР молодые люди из дальних стран.

Но, говоря о размахе этой встречи в Берлине, я имею в виду и другую ее замечательную особенность. Фестиваль потряс город. Поднял его на ноги. Подчинил Берлин целиком. X Всемирный вышел на улицы города, перенес дискуссии из аудиторий на площади и скверы. В рамках фестивальной программы работала «Свободная трибуна», там выступили десятки ораторов, но еще больше, неизмеримо больше людей участвовало в диспутах на Александерплатц, на «Алексе», как называют эту площадь берлинцы. И в этом, в фантастической массовости дискуссий, когда спорили, сопоставляли мнения, искали истину, общие взгляды не десятки, но тысячи — я не преувеличиваю, тысячи! — молодых людей, еще одна особенность фестиваля.

«Алекс» и прилегающие улицы превратились в гигантский дискуссионный клуб. Швейцарская газета «Форвертс» констатировала: «Одно ясно уже сейчас: если кто-то полагает, будто X Всемирный фестиваль молодежи и студентов можно измерять той же меркой, что и предыдущие, он ошибается. То, что происходит в Берлине на этой неделе, беспрецедентно... Такая огромная масса журналистов пришла в движение потому, что «X» отличается совершенно новым, невиданным прежде политическим качеством».

Одними из первых ринулись в бой молодые люди в желтых рубашках, у которых на спине синей краской было выведено «Юнге Унион». Участники фестиваля и молодые хозяева города перчатку подняли.

Два любопытных штриха.

«Юнге Унион» раздавал на «Алексе» листовки. Но не всем. Листовку не мог получить человек в... галстуке. Галстук в этом случае был символом солидности, что ли. Понимали, что такому человеку, не четырнадцатилетнему подростку, аргументы едва ли покажутся убедительными.

И второе. Слишком часто недоброжелательно настроенные гости из ФРГ в качестве главного довода, свидетельствующего о слабостях или недостатках социализма в ГДР, называли высокие цены на кофе. Но если диспут о социальных проблемах общества, о положении, правах и борьбе молодежи сводился в конце концов к ценам на кофе, то не показывают ли эти «кофейные аргументы» слабость политических позиций противников социализма?!

Разумеется, были и по-настоящему серьезные дискуссии — открытые, острые и весьма откровенные, дискуссии, касающиеся наиболее принципиальных политических и идеологических проблем. Они были неизбежны, я думаю, эти споры, и в частности те политические схватки, где сходились молодые социалисты из ФРГ и молодые люди, съехавшиеся в Берлин из всех округов Германской Демократической Республики, поскольку они представляли разные миры и, естественно, по-разному понимали пути решения вызывающих полемику проблем,

Довольно быстро выявилось, что спорщики в желтых рубашках, как правило, оказываются поверженными. «Франкфуртер Альгемайне» (ФРГ), например, писала: «Не прекращаются дискуссии, один из феноменов этого фестиваля. При этом представители Федеративной республики не всегда оказываются самыми умелыми собеседниками». Газеты писали, что посланцы социалистических стран, в частности молодые хозяева фестиваля, прекрасно подготовлены, что их трудно переубедить.

Причина такого исхода дискуссий была, однако, не только в теоретической подготовленности участников встреч на «Алексе». Прогрессивная молодежь отстаивала те явления и тенденции, на стороне которых Сегодня, за которыми Завтра. Они опирались на реальность семьдесят третьего, и им не требовалось ломать голову в поисках убедительных аргументов. У них был мощный союзник — Время.

А споры велись с прошлым. С теми, кто, по выражению «Нойес Дойчланд», проспал четверть века.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.