Если смотреть на московскую парфюмерную фабрику «Новая заря» с улицы, то она напомнит замок. Замок, вокруг которого витают ароматы, десятки неуловимых запахов приведут вас на фабрику получше любого указателя. – Запахи сами не родятся и не живут, – заметила в первую же нашу встречу главный парфюмер фабрики Тамара Сергеевна Соболева, – их создают люди, принимая от солнца и рек, цветов и животных лишь исходный материал, я бы сказала, идею... Производство ароматов – процесс серьезный.

За год «Новая заря» отправляет на прилавки магазинов почти 100 миллионов флаконов духов, одеколонов и душистых туалетных вод – более 200 наименований. Продукцию с маркой «Новой зари» покупают тридцать стран. На «Новую зарю» работают десятки совхозов, поставляющих всевозможное растительное сырье, несколько крупнейших комбинатов по производству синтетических душистых веществ, стекольные и хрустальные заводы, типографии и даже две китобойные флотилии – «Слава» и «Украина». И вообще «Новая заря» – одна из старейших московских фабрик: ей уже почти 120 лет.

А все началось с каменной ступки и трех кастрюль. В кастрюлях варили мыло. До десяти дюжин кусков в день – такой была первая продукция «парфюмерной фабрики г-на Брокара» в 1864 году. Мыло варили трех сортов: «Детское», «Медовое» и «Янтарное». За два года компаньоны разжились так, что начали развозить его по городу на «камберах» – грузовых извозчичьих экипажах. В 70-х годах прошлого века это было уже крупное предприятие, выпускавшее духи и одеколоны, мыло и саше, пудру и помаду для волос. Но сегодня масштабы производства ароматной продукции превосходят брокаровские в десятки раз.

Как же рождаются духи сегодня? Как соединяются воедино незримые ароматы для того, чтобы добровольно «сдаться в плен» хрупкому стеклянному флакону? Чтобы узнать все это, пришлось пройти по всем «ступеням» технологического процесса, начав с главного цеха фабрики – цеха жидкостей и композиций.

Удивительно, но здесь, под гулкими тяжелыми сводами огромного подвала, парфюмерные запахи почти не ощущаются. Композиции (так называются растворенные в спирте настои, смолы, масла и синтетические компоненты) заперты в объемистых тысячекилограммовых герметически закрытых эмалированных баках – смесителях. В смесителях духи выстаиваются и созревают. Душистые вещества «стареют», вступают в реакции, диффузии, превращаются в одно целое. От трех до двадцати дней длится невидимое глазу таинство: здесь сплетаются воедино и физика, и химия, и биология... Для каждого сорта духов – свой срок. Окончился он – и придирчиво сравнивают парфюмеры «эталон», созданный в лаборатории, с первыми каплями только что полученной продукции. Проверяют на крепость, на запах, на цвет и стойкость...

Говорят, что Скрябин первый сравнил парфюмеров с композиторами, создавая свою уникальную цветную музыку. Так или, иначе, но профессиональные парфюмеры давно уже говорят: «зеленая нота» или «терпкий аккорд», «приглушенный тембр»и даже – «основная мелодия композиции». И как знать, быть может, и не позаимствовала бы парфюмерия музыкальные термины, если бы французский парфюмер по фамилии Пиесс в 1877 году не разложил бы все известные тогда ароматические вещества по хроматической гамме. Так, например, нота «ре» первой октавы соответствовала запаху фиалки, «ре» третьей – аромату бергамотового масла, а «до» четвертой вообще означало ананас и так далее.

– Кто же такие парфюмеры? – спросила я у Тамары Сергеевны.

– По образованию это инженеры-химики. На работу мы принимаем людей только после экзамена на профпригодность: знания знаниями, а нам нужны и «носы». Потом специальная теоретическая подготовка. И только лет через десять, а то и побольше химик становится настоящим парфюмером. Он способен различить не десять запахов, как на экзамене, а более трехсот... И, разумеется, парфюмер – художник. Чуткий и тонкий, обладающий незаурядным вкусом.

...Полукруглые ступенчатые лабораторные столы – рабочие места парфюмеров – притягивали, как магниты. Какое женское сердце не дрогнет при виде многих десятков баночек и. флаконов «сезама» неведомых ароматов?

– Это наши «ноты» и «краски», – говорит Тамара Сергеевна. – Как в музыке и живописи, существуют в нашем деле свои законы и теории сочетаемости запахов. Когда парфюмер создает духи, он обычно использует до 70 – 80 компонентов. В итоге же духи должны обладать троичностью запаха. Объясню. «Начальный» запах вы чувствуете всего минуты три, открывая пробку и нанося духи на кожу. Чистота запаха – первая оценка продукции. «Сердцевина» запаха ощущается несколько часов спустя. Это собственно духи. Удерживают «сердцевину», как правило, мускус, амбра или какой-либо иной компонент. И есть «конечный» запах – едва уловимый аромат, который может держаться сутки-двое. Стройная гармония трех составляющих определяет успех труда парфюмеров.

В одной из лабораторий я заметила в книжном шкафу стопку старинных, тисненных золотом книг.

– Старые рецептурные сборники, – объяснила Соболева. – Начало века.

– А что, если составить композицию по одному из старых рецептов?

– Пробовали. На сегодняшний взгляд примитивно. У наших бабушек вкус был немножко иной. Не «весна на дне фиала», как у Шекспира, а скорее – осень...

И тут я задала свой последний, «роковой» вопрос:

– А лично вы какими духами пользуетесь?

– Спросите любую женщину на фабрике, хоть раз она подушилась?! Разве что в отпуске, ведь мы и так живем в мире ароматов.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.