Этапы великого страха

Антикоммунизму пришлось спешно перестраиваться. Теперь в него включились не только ученые прислужники. Впервые целые правительства сделали борьбу с только что родившимся в России новым обществом смыслом своей государственной политики.

Тогда казалось, что стоит только напрячься и дунуть посильнее - и пламя революции над «Совдепией» погаснет.

Казалось, стоит только оградить этот опасный «очаг заболевания», и капитализм вновь воспрянет и будет жить и процветать вечно, а «социалистический эксперимент» в России так и останется не более чем растаявшим ночным кошмаром, в лучшем случае неудачной попыткой воплотить в жизнь «нереальные» замыслы «кремлевского мечтателя».

«Удушить ребенка в его колыбели!»

Это сам матерый империалист сэр Уинстон Черчилль выразился в свое время столь изящным образом, формулируя цели интервенции против молодого Советского государства. «Большевизм несовместим с современной цивилизацией», - изрек он, попыхивая своей знаменитой сигарой. А посему «ребенок должен быть удушен в своей колыбели».

Попробовали. Но часовой механизм Истории продолжал отсчитывать время, и с каждым его ударом социализм становился все крепче.

В полном отчаянии антикоммунизм спустил с цепи самого бешеного своего пса - фашизм.

«В гигантском военном столкновении с империализмом и его наиболее чудовищным порождением - фашизмом победил социалистический общественный и государственный строй. Это была победа социалистической идеологии над человеконенавистнической идеологией империализма и фашизма». Так было оценено значение победы советского народа в Великой Отечественной войне Центральным Комитетом Коммунистической партии Советского Союза в тезисах, посвященных полувековому юбилею Великой Октябрьской социалистической революции.

... На протяжении всего Нюрнбергского процесса Герман Геринг сидел, пряча свои кабаньи, глубоко запавшие глаза за черными стеклами очков. Но был момент, когда он снял их, и даже какое - то подобие ухмылки появилось на его увядшем, свисающем вниз нелепыми и жуткими буграми мяса лице. Это было, когда на процессе прозвучали выдержки из только что произнесенной в Фултоне речи все того же сэра Уйнстона Черчилля. Не скрывали своего злорадства и те реакционеры во всех уголках и щелях мира, которые днем фултоновской речи пометили в календарях начало очередного периода наступления на коммунизм - периода «холодной войны». На страницах реакционной печати запестрели материалы о «дипломатической войне», «тайной войне», «политической войне», «войне идей», «войне нервов». Началась «холодная война», основанная на доктринах «сдерживания коммунизма», «отбрасывания коммунизма», «освобождения порабощенных коммунизмом народов»...

4 октября 1957 года тихое «бип - бип» первого советского искусственного спутника Земли свело на нет оголтелый рев пропагандистских рупоров империализма,

Спутник стал символом великих завоеваний советского народа и стран социалистического содружества. Он стал наглядным выражением тех объективных изменений, которые произошли в мире, пока идеологи «холодной войны» строили планы насильственного возвращения к прошлому. Будто своеобразным эхом Нюрнберга прозвучали для идеологов насильственного «сдерживания» коммунизма в рамках одного государства, «отбрасывания коммунизма из восточноевропейских стран» и других не менее бредовых идей выводы Совещания представителей коммунистических и рабочих партий, которое состоялось в Москве: «Главный итог этих лет - стремительный рост могущества и международного влияния мировой коммунистической системы, активный процесс распада колониальной системы под ударами национально - освободительного движения, нарастание битв в капиталистическом мире, дальнейший упадок и разложение мировой капиталистической системы. На мировой арене все более проявляется перевес сил социализма над империализмом, сил мира над силами войны».

К середине XX века империализм оказался у разбитого корыта.

Стук часового механизма Истории становился поистине зловещим, он оглушал.

Начался третий этап Великого Страха.

Начался нынешний, современный, третий этап антикоммунизма.

«Человек, посетивший недавно Верхоянск, рассказывает, что с наступлением декабря все в Верхоянске - люди, быки, свиньи, олени - забираются в хижины. Люди начинают лить особый сибирский напиток, который называется запой и который, как утверждают, изготовляется из старого мха, обрезков рогов и газет, настоянных на картофельном спирте. Мужчины, одурманенные запоем, в течение двух самых холодных месяцев находятся в сладкой спячке. За ними ухаживают их преданные жены. Когда приходит весна, все, пошатываясь, встают на ноги, и раздается громкий клич: «Эй, люди, пора собираться в степь!».

Это не бред сумасшедшего. Это пропагандистский опус, каких не так уж мало появлялось на страницах буржуазной печати еще не так давно. Вот этот очаровательный отрывочек, который вы только что прочитали, был опубликован в американском журнале «Мэканикс иллюстрейтед» в 1957 году.

Вот еще один пример - из пособия Массачусетского технологического института для изучающих не только русский язык, но и русскую действительность. Там приводятся портреты «типичных русских». Полюбопытствуйте:

«ГЛЕБ ФОМИЧ - молодой агитатор с блестящим будущим. Он живет по точно составленному расписанию. Это значит, что он встает в б часов утра (и часто даже в 5 часов). Наскоро ест и идет в агитпункт. По дороге к агитпункту он поет гимн (это в понедельник, среду и пятницу; по вторникам он поет какую - нибудь другую патриотическую песню). У него много кабинетов. (Точнее, у него пять кабинетов.) У него много секретарш. (Точнее, у него 37 красивых, незабываемых секретарш.) Когда он входит в агитпункт, его секретарши говорят: «Привет нашему славному начальнику Глебу Фомичу...» Целый день он агитирует и пропагандирует без отдыха...»

Это, конечно, враки по - черному, клевета, рассчитанная на самого невежественного читателя, привыкшего глотать любую дрянь, которую ему приподносит пресса. Но нельзя забывать, что таких читателей в капиталистических странах не так уж мало.