Они нас боятся. Я не берусь утверждать, что это тот страх, от которого просыпаются в холодном поту, среди ночи, задыхаясь от рвущегося из горла крика. Будь страх таким, им было бы гораздо легче. Протяни руку, включи настольную лампу, прими холодный душ - и все как рукой снимет. Нет, у них дела обстоят хуже. Гораздо серьезнее. Тут не помогут ни водные процедуры, ни прогулки на свежем воздухе. Потому что, даже имея прекрасный цвет лица и бычье здоровье, даже блистая остроумием на светских раутах или метая громы и молнии во все стороны света, они сознают свою обреченность, свою беспомощность перед лицом неумолимого хода истории.

Я имею в виду тех, кто сознательно вступил на тропу антикоммунизма. Кто барахтается теперь в болоте гниющих, давным - давно отживших свое идей, вместе с отживающим свое обществом, основанным на эксплуатации человека человеком. А невидимый, но всемогущий часовой механизм Истории отсчитывает их последние годы, дни, минуты...

... Начиналось все это давно, может, столетие - два тому назад, когда на социальную арену вступил краснорожий, только что родившийся буржуа, Он ломал без оглядки все условности и препоны феодализма, провозглашал конституции, перекраивал карту мира, возводил фабрики и заводы, и все это во имя денег, прибыли, чистогана. Ему и в голову не приходило, что, суетясь в поисках наживы и сверхнаживы, он в то же время заводил пружину часов Истории. Он и подозревать не мог, что уже родился тот, кто положит конец его владычеству, - ПРОЛЕТАРИЙ.

Смертным приговором прозвучали для буржуа выводы основоположников научного коммунизма - Карла Маркса и Фридриха Энгельса об объективной неизбежности крушения эксплуататорского капиталистического общества и грядущем торжестве коммунизма. За всю историю человечества мало было написано строк, которые бы и ныне потрясали так, как классическое: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют».

Естественно, что капиталист не мог примириться с тем, что его, еще полного сил и внешне такого презентабельного, осуждают заживо на смерть. Поначалу была попытка игнорировать эти выводы. Произведения Маркса окружались молчанием. Буржуазные экономисты и пресса сделали вид, что «не заметили» выхода в свет «Капитала».

Это был один из первых приемов антикоммунизма, который родился вначале как защитная реакция капитализма против учения, о неизбежной победе пролетариата - против марксизма. Это была своеобразная «тактика страуса» - голову в песок, и ждать, может, ураган пройдет стороной.

Затем первые антикоммунисты ринулись в атаку. Кто помнит теперь имена буржуазных ученых Ресслера, Бейтнера, Брентано, Тейлора, Родберту - са и прочая! Разве что специалисты - и то только по скандальному провалу их попыток «опровергнуть» Маркса.

Уровень писаний этих первых критиков - антикоммунистов был так низок, что перед подготовленной читающей аудиторией они предстали в неприличном виде «голых королей».

Те из буржуазных экономистов, которые попытались честно и объективно разобраться в существе учения Маркса, не могли не отметить насыщенности его исследований неопровержимым фактическим материалом. Но как только дело доходило до того, чтобы, следуя логике фактов, прийти к выводу о неизбежности краха эксплуататорского общества, они снова прятали голову в песок.

Страх стал отныне постоянным спутником буржуа.

Страх перед объективностью. Страх перед правдой.

Буржуа из краснощекого здоровяка превращался в соответствии с предсказаниями Маркса в дряхлеющего старца... «Последней стадией капитализма» назвал Владимир Ильич Ленин развившийся к началу XX века империализм. Но ученые лакеи продолжали все так же твердить о невозможности построения социалистического общества; о том, что только буржуа является истинным демиургом, творцом истории и т. д. и т. п.

Все еще продолжалась мышиная возня у подножия марксистской теории.

С победой Великой Октябрьской социалистической революции первый период развития антикоммунизма закончился. Закончился позорным и сокрушительным поражением. Получилось, что антикоммунисты - «теоретики» шаманили, кликушествуя и впадая в экстаз, кричали о невозможности наступления социалистического дня, о бесконечности ночи капитализма, и вдруг первые лучи неодолимо поднимающегося на горизонте солнца ударили их по глазам, ослепили.

Первый этап развития антикоммунизма характеризовался самодовольством теоретиков и практиков капитализма, которые говорили о социализме «самый невероятный вздор, бессовестные нелепости и чепуху» (В. И. Ленин). Этап, когда капитализм демонстрировал свои мускулы, свою силу, объявляя социалистические идеи химерой, выдумкой.

Любопытным отражением подобных взглядов стал диалог между Молодым Человеком и Психологом, который Герберт Уэллс вставил в свою книгу «Машина времени».

«... - В таком случае уж лучше лететь в будущее! - воскликнул Молодой Человек. - Подумать только... Можно было бы поместить теперь в банк на проценты все свои деньги, а самому поспешить в будущее, чтобы получить удвоенный капитал!...

- И открыть там, - перебил я, - что все ваши деньги конфискованы, и общество построено на строго коммунистических началах!

- Экстравагантнейшие фантазии! - воскликнул Психолог».

Вот так - «экстравагантнейшие фантазии» - в лучшем случае оценивали идеи создания бесклассового общества еще недавно. Подумать только, насколько устарела с тех пор даже книга, которую написал фантаст, пытавшийся заглянуть, как ему казалось, в грядущее человечества...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.