Признаться, коллективное письмо (45 подписей) и телеграммы работников «Каспводнадзора» застали нас врасплох. В них сообщалось, что Госкомприроды СССР готовит приказ... о разделе Каспийского моря между Казахстаном, РСФСР, Туркменией, Узбекистаном и Азербайджаном. Такой дележ, по мнению астраханских специалистов, «является антигосударственным, антиэкологическим и приведет к неминуемой гибели моря». Экосистема, бассейн Каспия не имеют и не могут иметь межреспубликанских границ, а, стало быть, необходим единый региональный природоохранный орган, способный координировать и решать экологические проблемы на государственном уровне.

Телеграмма, направленная на имя Н. И. Рыжкова, как и в «старые добрые времена», переадресована общим отделом Совмина в Госкомприроды СССР, а далее в Астраханский облисполком... Круг замкнулся.

«Просим вас срочно вмешаться и не допустить печальной гибели Каспийского моря, как это произошло с Аралом» — обращаются к нам астраханские специалисты.

Право, мы не поняли: как это можно взять да поделить море со всей живностью? Но коль союзный комитет пошел на такое решение, то, как нам представлялось, его работники обязаны объяснить смысл готовящегося приказа. Но, к нашему удивлению, начальник Главного контрольно-инспекционного управления Валентин Зиберов, его заместитель Анатолий Львов, начальник морского отдела Дмитрий Зимин целиком и полностью солидарны... с аргументацией и позицией специалистов «Каспводнадзора»: экосистема не слоеный пирог, она — единый. и, увы, чрезвычайно больной организм. Следить за ним должна одна независимая государственная служба. Об этом, кстати, говорилось в готовящемся проекте постановления Совмина СССР по коренному улучшению экологической обстановки в бассейне Каспийского моря. Более того, предполагалось, не деля Каспий на сферы влияния, сформировать на республиканских территориях мобильные контролирующие инспекции...

— На наши предложения республики отреагировали примерно так: вы нарушаете наши суверенные права! Отдайте нам континентальный шельф и морскую экономическую зону, — рассказывает Валентин Зиберов. — Правда, голоса разделились: нас поддержали РСФСР и Казахстан, и мы подготовили проект приказа о создании единого государственного контроля, специальной службы — «Каспморнадзор».

Однако этот документ не получил необходимого количества виз руководителей Госкомприроды СССР, которые, судя по всему, чуть ли не «крамолу» усмотрели в собственном проекте приказа, дав команду о подготовке другого, не выходящего за рамки проекта постановления Президиума Верховного Совета СССР «Общие принципы перестройки руководства экономикой и социальной сферой в союзных республиках на основе расширения их суверенных прав, самоуправления и самофинансирования». А что касается экологии, то принципы тут таковы: «установить приоритет территориального управления в вопросах охраны окружающей среды и природопользования; союзные республики распоряжаться на своей территории единым государственным фондом природных ресурсов»; «...рассмотреть вопрос о функции и структуре Госкомприроды СССР и других природоохранных органов управления, имея в виду максимально возможную передачу соответствующих организаций и учреждений в ведение союзных республик».

Отсюда и нескрываемое намерение руководства союзного комитета: раздробить, поделить на части между республиками не только «Каспводнадзор», но и само море. Иначе говоря, задумано ликвидировать госконтроль за Каспийским бассейном, против чего и протестуют астраханцы. Но, как уточнил на апрельской коллегии Прокуратуры СССР зампред Госкомприроды СССР товарищ Костин, «не надо держать государство в государстве» (это о «Каспводнадзоре»), «сегодня должна быть полная власть на местах...»

Может быть, кому-то и понятно, как данное заявление увязать с понятием экосистемы, но мы не находим, что нам все ясно и вопросы неуместны. Удивляет хотя бы то, что проект Президиума Верховного Совета — для всенародного обсуждения, а природоохранный комитет, в сущности, принимает поспешное и келейное решение или предполагает его осуществить, игнорируя компетентное мнение специалистов и ученых. Ведь не было ни дискуссий, ни публичных возражений оппонентам. И, на наш взгляд, раздел моря на сферы влияния не может не вызывать недоумения, потребности обсудить отнюдь не частный вопрос.

Вне всякого сомнения, республиканские, местные органы власти и управления не должны мириться с ведомственным произволом и экологической преступностью. И их дело — добиваться внедрения экологически чистых, безотходных технологий, координировать деятельность предприятий и тому подобное.

И все же, освободясь от перестроечной эйфории, не грех подумать: смогут ли местные и республиканские органы, включая природоохранные, совладать с промышленным комплексом? А если смогут, то как? Дадут ли их экологические потуги вожделенный эффект, не столкнутся ли они с тем, с чем постоянно сталкивались и ранее — ведомственным диктатом и безысходностью? Ведь что ни говори, а механизма возмещения вреда окружающей среде, в сущности, нет. До сих пор природные ресурсы ничего или почти ничего не стоят... С чего это вдруг хозяйственник воспылает любовью к природе? Она была и остается для него местом свалки, сбросов или дармовым ресурсом. Между тем местные природоохранные органы лишены юридических прав и необходимых технических средств контроля. Как это состыковать с утверждением, что их права «существенно расширились»?

С другой стороны, из-за крайне примитивной технологии значительная часть предприятий, хозяйств страны не только не в силах придерживаться предельно допустимых выбросов, но и даже временно согласованных. Для многих норма — фактический выброс! Такова реальность. Причем правительство не ограничило промышленный комплекс какими-то жесткими сроками или условиями, а предприятия знай наращивают свои обороты. Скажем, чего стоит чудище последних лет — Астраханскийгазоперерабатывающий завод! Убытки и затраты на аварийно-восстановительные работы уже приблизились к 60 миллионам рублей. А это — суперновое, напичканное импортным оборудованием предприятие. Словом, при таком раскладе ожидать экологического чуда — выдавать желаемое за действительное. Весьма сомнительно, что какая-либо из республик, сооружая на своей территории более-менее крупное предприятие (химкомбинат, к примеру), будет отягощена заботой, как деятельность этого самого предприятия повлияет на экологическую ситуацию в соседних республиках и в целом на всю экосистему Каспия.

Хотят делить Каспий по известному принципу «всем сестрам по серьгам», а как, позвольте узнать, сбрасывалось и сбрасывается, то, что в нем накопилось за долгие годы бесхозяйственности? Быть может, приведу не самый удачный пример, но он показателен во всех отношениях. В Бакинской бухте из донного слоя можно извлечь миллионы тонн углеводородов. Таковы издержки нефтеперерабатывающих заводов. И что, эта проблема — проблема только Азербайджана?

А где логика в том, что каждая республика в заповедных зонах устанавливает свои нормы, свои ограничительные меры, которые не согласуются с другими? Нет единого подхода к охране ценных видов рыбы... Республики, как полагают специалисты, не могут самостоятельно регулировать промысел... Сдается, что при такой чехарде весьма легко стать в позу: моя рука — владыка. Спрашивается, не создаем ли еще одну зону взаимных упреков, зону межнациональной напряженности? Сгущаем краски? А разве не в столь давние времена Казахстан и Узбекистан не упрекали друг друга в воровстве вод Амударьи и Сырдарьи? Вот и вовсе нонсенс: Северский Донец, протекающий по территории РСФСР, имеет рыбохозяйственное значение, а на землях Украины — хозяйственно-бытовое. Одна река, одинаково загрязнена, а нормы разные. И весь сказ.

Черное и Балтийское моря поделены на сферы влияния еще в прошлом году. Тогда каждая республика заверяла: она-де все сделает для охраны экономической зоны. И полгода не прошло как Грузия сняла с себя такую ответственность — ей это не под силу... Как бы латыши, эстонцы ни охраняли Рижский залив, но пока не будет порядка на всей Балтике, им не добиться желанной чистоты в заливе. Впрочем, если придерживаться принципа «разделяй и властвуй», то между республиками и областями надо поделить и моря Дальнего Востока, Волгу, Дон, Днепр... И будет у нас не Урал, а, скажем, Оренбургский Урал, Гурьевский Урал...

ФРГ — федерация, объединяющая десять западногерманских земель. Что же касается морской территории, то ее контролируют не правительства земель, а государство. Чего же мы изобретаем, кому и что хотим доказать? Весь мир ратует за международную экологическую безопасность, выступает за консолидацию сил, ибо у экосистем нет границ! Семь прибалтийских стран объединяются в хельсинкскую комиссию, разрабатывают общие меры по защите Балтики... Принимаются Венская конвенция и Монреальский проткол по озоновой проблеме. Опять-таки для координации общих усилий... Сегодня иначе нельзя.

— Лично я не могу согласиться с решением о разделе моря, — говорит заместитель председателя Госкомприроды РСФСР Владимир Се-нин. — Но вышестоящие органы по этому вопросу с нами, увы, не советовались. А ведь без государственного надзора не обойтись, разъединение ничего хорошего не сулит. Думаю, что «Каспводнадзору» надо дать союзно-республиканский статус либо каждая республика должны выделить специалистов для создания независимой межреспубликанской службы.

Запомнились и другие слова, сказанные уже в союзном комитете. «Время покажет, — говорил один из специалистов, — кто из нас прав: те, кто за раздел моря или те, кто против». Время, конечно же, покажет. Но у него, времени, есть еще два замечательных свойства: его не повернуть вспять, и оно, время, стоит очень больших денег. А отсчет национальных потерь уже идет: Арал, Азовское море, Волга.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.