Вряд ли найдётся хоть один среди перечисленных мною людей, который не согласился бы со мной, что Энгельс оказывал самое благотворное влияние на всех окружающих. Одно его присутствие вдохновляло. Он обладал неустрашимым мужеством и оптимизмом. В то время как отдельные представители молодёжи подчас впадали в отчаяние и уныние, этот несокрушимый борец никогда не падал духом, а постоянно ободрял других. Для тех из нас, кто в течение последних лет встречался с ним каждое воскресенье, а кое-кто и по нескольку раз в неделю, утрата его невозместима.

Это был человек, к которому мы обращались при всякого рода затруднениях и совету которого неизменно следовали. Свои энциклопедические знания он всегда предоставлял к услугам своих друзей. Даже специалисты в определённых областях находили, что Энгельс лучше их был знаком с этими вопросами. Так, в вопросах естествознания, о какой бы его отрасли или проблеме ни шла речь, Энгельс всегда мог подать новую идею, оказать помощь.

Что касается политики - предмета, которым интересовались все его друзья, то они постоянно обращались к нему за руководством. Для него были ясны не только общие принципы, но и мельчайшие подробности экономики, истории, политического движения любой страны.

Его знание английского движения, например, было необычайно глубоким и тонким. Англичанам не следует забывать, что Энгельс всегда присутствовал на интернациональной трибуне во время демонстраций в пользу законодательного установления 8-часового рабочего дня и был участником всех демонстраций, начиная с первой в 1890 году и вплоть до 1895 года, когда состояние его здоровья не позволило ему принять участие в демонстрациях.

До последних дней своей жизни Энгельс интересовался современной политикой и изучал её. Его проницательная оценка японо-китайской войны была так же дальновидна, как и оценка других событий последних нескольких лет. Этот его анализ событий был прямо-таки поразителен по своей глубине и удивительному пониманию всей обстановки и всех тенденций развития; его осторожные предсказания политических событий сбывались с исключительной точностью.

Последней политической беседой Энгельса была его беседа с женой автора этих строк по её возвращении из Ноттингема 28 июля (он умер 5 августа). Она рассказала ему о положении Независимой рабочей партии в Ноттингеме. Он тогда уже не был в состоянии говорить, но при помощи аспидной доски и грифеля вёл оживлённую и чрезвычайно интересную беседу, задавая глубокие вопросы, вникая в существо дела.

Энгельс умел глубоко ненавидеть, как это свойственно людям, способным глубоко любить. Временами, когда делалось что-нибудь, по его мнению, неправильное, он выходил из себя от возмущения.

Как это ни странно, может быть, звучит, но в некоторых отношениях Энгельс был консервативен. Он был человеком привычек. Он любил, чтобы определённые вещи ежедневно выполнялись одинаково и в одно и то же время.

Нет слов, чтобы описать то огромное доверие, которое внушал людям Энгельс, цельность его натуры, его необычайную точность и пунктуальность - качества, которые он проявлял в своих политических и общественных отношениях с людьми.

Вера Засулич как-то правильно сказала, что мысль о том, что подумает или что скажет «Генерал», не раз удерживала многих из нас от плохого поступка или слова.

Трудно представить себе более ясный и светлый ум. Какого бы вопроса ни касался Энгельс, он как бы озарял его ярким светом. Вы начинали видеть то, чего вы прежде не замечали, и вы с большей чёткостью видели то, на что уже раньше обратили внимание. «К чему бы он ни прикасался, он всё украшал», - так писали об Оливере Гольдсмите. Относительно Энгельса его друзья могут сказать: «К чему бы он ни прикасался, он всё озарял светом!» И его стиль, писал ли он по-немецки или по-английски, отличался ясностью, блеском и остротой...

IV

Помимо этих замечательных качеств Энгельс обладал ещё редкостным и спасительным даром юмора. Ему доставляла удовольствие шутка на любом языке. Он был самым весёлым собеседником.

В эти незабываемые воскресенья разговоры, естественно, вращались главным образом вокруг вопросов политических и партийных. Мы все собирались у Энгельса, чтобы чему-нибудь научиться. Но много было и весёлых, лёгких разговоров, которые сопровождались порою громким и неудержимым смехом.

Когда гостей бывало немного, Энгельс очень любил играть в карты на фишки по «высокой» цене - полпенса за дюжину; он с таким увлечением отдавался игре, как будто от этого зависела судьба народов...

Большим событием для народа бывали выборы в Германии. По этому случаю Энгельс закупал большой бочонок особого немецкого пива, готовил специальный ужин, приглашал самых близких друзей. Из всех частей Германии до поздней ночи прибывали телеграммы; «Генерал» вскрывал каждую телеграмму и оглашал её содержание. И если в ней сообщалось о победе, мы пили, если же о поражение, мы тоже пили.

В 1888 году мы совершили с Энгельсом и Шорлеммером поездку в Соединённые Штаты Америки и в Канаду. Энгельс был самым молодым по духу в нашей группе. На борту парохода он предпочитал перепрыгивать через сиденья, чем обходить их. Он никогда не раздражался, как это бывает с обычными путешественниками, за исключением двух случаев: когда он до своего завтрака насчитал шестьдесят восемь укусов москитов и когда наш багаж очутился в Нью-Йорке, а мы в Бостоне.

В Истборне, во время последней болезни Энгельса, несмотря на сильные боли и слабость, у него бывали вспышки прежней жизнерадостности и веселья.

И до самой последней минуты своей жизни он не переставал заботиться и думать о других. Здесь не место говорить о его доброте и великодушии. Каждый из его друзей знает эти его беспримерные качества...

Энгельс был атеистом. Он абсолютно не нуждался в боге, и поэтому все свои надежды возлагал на этот мир.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.