Стол экзаменатора стоял у самого окна. Разложенные на нем листки ярко освещало солнце. Даже издали нетрудно было разглядеть проступившие сквозь бумагу номера билетов. «Все в порядке, - обрадовалась я, - нужно только выбрать знакомый номер». Но стоило подумать об этом, по телу пробежал противный озноб, и, шагнув к столу, я протянула руку за ближайшим билетом.

«Ну вот, и этого не сумела! - ругала я себя, втискиваясь в низенькую парту. - Наши, заводские, на экзаменах не такое вытворяют. И ничего, сходит...» Однако я понимала, что терзаться бесполезно: себя не перекроишь. Будь у меня другой характер, многое сложилось бы иначе...

Я положила перед собой билет, бегло ознакомилась с вопросами и немножечко приободрилась: вопросы были не из сложных; смущала только задача: электрический ток, как - то разветвляясь, попадал в прибор, и прибор включался или не включался... Это, оказывается, зависело от положения переключателя, который схематично был изображен тут же, на билете. Чем внимательнее я всматривалась в схемку, тем больше запутывалась и тем хуже понимала, что же, собственно, в приборе происходит. Мысли стали расплываться, против воли возвращаясь к суматошным цеховым делам. Мне снова вспомнился мужчина, с которым я столкнулась у проходной. Глаза его казались дерзкими, злыми; одет он был совсем не по погоде - в плотный прорезиненный плащ...

- Я жду вас, вы готовы, Карпова?

Я не очень, кажется, осмысленно посмотрела на преподавателя, протянула ему билет и спокойно заявила, что приду еще раз.

- Очень жаль! - не без иронии сказал преподаватель. - Впрочем, кроме Галицкой, вся ваша группа отличилась. Половина предпочла вообще не явиться... Вы не знаете причину?

Конечно, я знала. Я бы тоже не явилась, если б не боялась огорчить маму: за моей учебой она следит так, словно я не взрослая, а первоклассница... Меня не удивило, что Галицкая сдавала экзамен: ей на завод наплевать, хоть гори все кругом - «прячется куда - нибудь и будет зубрить. Но я не стала подрывать авторитет Галицкой. Еще дойдет до нее, подумает: из - за ревности, из - за Павлика... Я просто ответила, что сегодня последний день месяца, и ничего не случилось бы, если б экзамены перенесли на пару дней, когда не будет такой горячки.

Мои слова почему - то не понравились преподавателю.

- У вас там непрерывная горячка, - почти крикнул он. - Мы не будем приспосабливаться к штурмовщине!...

Тихонько выскользнув за дверь, я миновала коридор и начала спускаться по лестнице. Шла, задерживая ногу на весу, и ритмично, в такт шагам, шлепала ладошкой по перилам. Я всегда так делаю, чтобы успокоиться...

Было ясно: больше тройки мне теперь не получить. Та же Галицкая на очередном собрании вцепится в меня, будет прорабатывать, и тогда мне ничего иного не останется, как выйти на трибуну и покаяться. И еще я думала, что напрасно, видно, не закончила, как все, десятилетку. «Техникум, заочный техникум!» - твердила я тогда. Вроде умно: ведь после школы все равно в ученики, хоть и с аттестатом зрелости... Так и махнула рукой на аттестат, работать пошла. Но в техникум сразу не удалось поступить. Проканителилась, документы вовремя не подала, а дальше, по совести говоря, и охота пропала. Если б не директор наш, Андрей Сергеевич... Дважды вызывал к себе, стыдил: «Чем ты хуже других? Незамужняя. В восемнадцать лет - и не учиться!...» И вот учусь, третий год мучаюсь. Как на разрывной машине: и работа тянет, и учеба тянет - совсем деформировалась!... А в результате что? Ну, закончу. Что изменится?... Институт вряд ли одолею. Начальником мне, с моим характером, не быть. А сидеть у своего приборчика, слушать, как в нем счетчик щелкает, и ставить на катушки штампик «годен» превосходно можно и без техникума!

Такие мысли у меня, признаться, не впервые. Однако раздумывать было некогда: на улице, у двери в техникум, меня должен был ждать Павлик - шофер директора. Я немного удивилась, увидев его в «Победе». Обычно в это время Андрей Сергеевич отпускает Павлика, сам садится за руль и уезжает обедать...

Не успела я выйти, Павлик выпрыгнул из машины и распахнул передо мною дверцу, но вдруг, заметив, что я не в духе, перестал улыбаться и осторожно взял меня за руки. Тут я, как дура, расплакалась. Уж очень несчастной себе показалась. Экзамена не сдала, с преподавателем повздорила... И ко всему еще представила, какая я невзрачная и слабенькая рядом с Павликом, насколько Катька Галицкая солидней... Стою на улице и всхлипываю. Павлик. бедный, совсем растерялся: он никогда не видел меня плачущей... А потом мы сели в машину. И, благодарная ему за то, что он ни о чем не спрашивает, я покорно кивнула головой, когда он предложил покататься. Свернув в переулок, Павлик быстро вывел «Победу» на шоссе и дал полный газ. Маслянисто - черная асфальтовая лента стремительно неслась под радиатор, беленькие гномы - столбики кланялись все чаще и чаще, все стремительнее мелькали посаженные вдоль обочин молоденькие дубки. Солнечные блики, зелень, ветер, хлещущий в лицо, - все это было так чудесно, что я невольно зажмурилась. Не знаю, сколько времени мы мчались. Вдруг «Победа» взвизгнула и, будто во что - то врезавшись, остановилась. Первое, что я увидела, открыв глаза, был ящик, валявшийся на дороге. Обыкновенный, из нетесаных досок, ящик, свалившийся с перегруженной трехтонки.

- Поможем? - предложил Павлик, указывая взглядом и» суетящуюся около машины девушку - шофера. - Небось, ей не поднять самой.

Я не ответила. Мне было не до девушки. Я вновь вспомнила про мужчину, с которым столкнулась у ворот завода. Он нес фанерный ящичек, один из тех стандартных ящичков, в которые мы упаковываем свою продукцию - провод. Ну, конечно, рекламация... Этого еще не хватало! - А я?... Убежала на экзамен, не узнав, в чем дело. И вообще в такой труднейший для завода день... катаюсь!...

- Поворачивай, - сказала я сердито. - Мне срочно нужно на завод!...

Из машины, чтоб не подвести Павлика, я вышла на развилке. Добежала до проходной, сунула вахтеру пропуск - и к цеху. Врываюсь в цех - так и есть! На моем рабочем месте, у стола испытаний, - целый консилиум, человек восемь! А в центре - начальник ОТК и тот самый мужчина с дерзкими глазами. Как потом выяснилось, агент по снабжению. Оба взъерошенные, кажется, вот - вот в волосы друг другу вцепятся.

Какой вид у меня был, я не знаю: зеркал в цехах не полагается, - но, наверно, тоже не совсем обычный. Во всяком случае, когда я вошла, все, как по команде, повернулись в мою сторону, а начальник ОТК Степан Антонович даже несколько шагов навстречу сделал.

- Вот! - сказал он снабженцу и как - то странно поглядел на меня. - Вот наш контролер. Споров наших не слыхала, актов вашего завода не видела - лицо абсолютно объективное... Проверьте, товарищ Карпова, эту продукцию. Но построже и без скидок, в точности по ГОСТу.

Пропустили меня к приборам, вынула я из того самого ящичка наугад несколько катушек и чувствую - сердце больше не работает: на всех без исключения катушках штампик номер 33 - мой личный номер!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.