Он вынул пистолет.

- Слушай, ты, предатель! Именем Советской власти приговариваем тебя как изменника к расстрелу.

Терещенко не стали расстреливать. Сорокин сказал ему:

- Иди и сохраняй колхозное добро. Куда делся Иващенко, ты не знаешь. Попробуй только рассказать фрицам!... Понятно?

Но Терещенко, видимо, сообщил коменданту о случившемся. Два дня спустя на хутор Георгиевский нагрянул карательный отряд. Ольга Максимовна с младшими детьми успела спрятаться. Дуся побежала к лесопосадке, но гитлеровцы настигли ее и сбили с ног.

- Кто ты есть? - спросил офицер, впиваясь глазами в ее лицо. - Ты есть дочь Сорокина?

Дуся молчала.

- Не хочешь отвечать? - усмехнулся офицер. - Заговоришь...

Дуся знала: теперь ее начнут избивать. Но надо вынести все... Она давала клятву отцу, что ничего не скажет...

- Ты партизанка, - словно издалека донесся до нее злой голос, и офицер ударил ее кулаком по лицу. Из рассеченной губы потекла кровь...

На другой день всех жителей Георгиевского согнали на широкую хуторскую улицу.

Офицер поднялся на автомашину и обвел глазами притихших людей.

- Среди вас, - сказал он, - находится семья Сорокина - жена и дети. Вы должны выдать их.

Ольга Максимовна побледнела.

- Заберите детей, - тихо сказала она, отталкивая от себя дочерей Марусю и Нину. - Может, уцелеют...

Прошло несколько минут. Толпа безмолвствовала.

- Не хотите выдавать?! - закричал офицер. - Хорошо. В таком случае я буду вынужден сжечь ваше селение. Даю срок - пять минут!

Ольга Максимовна рванулась было вперед, преисполненная отчаяния и решимости, но услышала чей - то властный шепот:

- Не смей!...

Первой запылала хата Сорокиных. А вскоре огонь охватил весь хутор.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.