Молодость Сергея — тридцатые годы.

Субботники. Разбирают дома на Манежной площади. Грузят щебень на трамвайные платформы (трамвай тогда горделиво позванивал в самом центре Москвы).

Октябрь и Май. Накануне ночуют в пустом и гулком здании университета. Утром нарком кричит им с коня: «Да здравствует студенчество, вооруженное пролетарской винтовкой!» (Шли через Красную площадь каждый в своей одежде; только ремень был казенный.)

Страдающий и борющийся мир.

Как прежде на «Чапаева», по пять раз ходят в кинохронику, чтобы увидеть ротфронтовский сжатый кулак, отчаянные баррикады Вены, старуху испанку под первыми фашистскими бомбами.

...Когда Ромен Роллан читал письма Сережи Кудашева или приглядывался к нему (в дни Сережиных путешествий во Францию и Швейцарию, во время своего приезда в Москву, к Горькому), он познавал не только родственника.

Едва ли что-нибудь так интересовало тогда Роллана, как духовный облик нового общества. Великих нравственных результатов великого социального переворота он ожидал страстно. Нежность к сыну Марии Павловны, ставшему его сыном, слилась с бережным и пытливым вниманием к человеку тридцатых годов.

Осенью 1934 года Сережа сдал вступительные экзамены в МГУ и сообщил об этом Роллану. Тот ответил, что рад успеху и что теперь Сереже открыта «трудовая жизнь, интересная и полная. Это всегда — счастье. Особенно велико оно в наше время, когда три четверти молодого поколения Европы бродит без цели, без работы и без надежды...»

Роллан рассказывает: ездил в Женеву, был свидетелем вступления СССР в Лигу Наций. «Победа была потрясающая!»

В Советском Союзе он побывал в следующем году. После поездки писал Сереже (7 ноября 1935 года):

«Дорогой друг,

поздравляю тебя со званием ударника. Это меня очень радует, так же, как и твой интерес к сочинениям Ленина. Я думаю, твой духовный покой и удовлетворенность будут тем выше, чем активнее ты станешь участвовать в общественной жизни...»

Роллану, когда он был в Москве, слали письма с заводов и из деревень. Они «свидетельствуют о вере, радости, трудовом энтузиазме, об уверенности и надежде, которых не найти ни в одной стране мира в настоящий момент».

Поток светлых убеждений питал Сережу — Роллан видел это. И старался помочь юноше выработать твердый характер, в который энтузиазм вливается, как в мотор — горючее.

«В жизни нужно подчиняться дисциплине и делать то, что необходимо, легко это или трудно...»

«Потребуй от себя точного выполнения того, что ты решил, не откладывая и не уклоняясь». (Письмо от 30 августа 1935 года.)

Самодисциплина — непременное требование роллановского гуманизма. Школа советской жизни и роллановская нравственная проповедь не противоборствовали — они согласно боролись на стороне Человека и человечности.

Роллан нам всем прибавил нравственного роста. Чем служили для Сережи Кудашева его письма, тем для советского юношества были «Жан Кристоф», «Очарованная душа», «Кола Брюньон», статьи против фашизма, в защиту СССР. И мы знаем, что каждому из нас Роллан мог сказать то, что написал Сереже (в декабре 1937 года):

«Я ощущаю в глубине души, что очень близок тебе в вопросах, существенно важных и личных, хотя мы с тобой об этом и не говорили».

МГУ

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.