- Я хочу перцу, зеленого перцу, который жжет внутри! Он съел свою порцию говяжьего сала и успокоился. На этом кончился первый приступ отчаяния.

15 июля. Саббаторе отморозил руку. Она висела у него, как плеть; проснувшись, он не мог подняться, и Торбальдсен помог ему встать. Ферри мрачно смотрел на эту сцену.

В путь выступили поздно. Перед дорогой Торбальдсен повесился на желтый саквояж; в сердце шведа шевельнулось что - то вроде детского злорадства; но Ферри резко крикнул по-итальянски, и Саббаторе, съежившись, указал на свою мертвую руку. Метеоролог выступил вперед, чтобы заслонить Саббаторе!

- Что вы хотите?.. - крикнул он командору.

- Он должен взять этот саквояж. Он солдат, - тупо ответил Ферри. Торбальдсена охватил знакомый ужас:

- Вы сошли с ума. Это безумие! Он болен. Несите сами.

- Он должен, - крикнул командор, - я приказываю.

- Саббаторе не возьмет, - твердо сказал швед.

- Саббаторе знает, - вкрадчиво сказал Ферри, - я начальник, он солдат. Солдат не слушается - подлежит расстрелу. Такова дисциплина.

Рука командора легла на пояс, на котором висел короткий тупой револьвер.

Саббаторе ринулся к саквояжу, но упал всем телом на больную руку. Его привел в сознание Торбальдсен. Он снял с плеч Саббаторе легкий мешок, втиснул его в свой и с проклятием приподнял саквояж.

- Идемте вперед - сухо бросил швед.

Ферри улыбнулся. У него была прелестная улыбка, обнажавшая перламутровые зубы... Он дружелюбно дотронулся до плеча метеоролога:

- Вы северянин, вы не поймете. Это мое счастье. Я не могу отказаться от счастья...

Стоял все тот же полярный день. Каждый шаг приближал их к цели; росли не мерянные километры, росла ненависть Торбальдсена, кружилось желтое солнце, становились легкими походные мешки, - и только маскотта командора держала свой вес... Но надежда не покидала их. Они шли на юг к открытой воде, к земле, к дымкам пароходов...

Торбальдсена мучили мысли, которые он мог бы поведать только инструменту, а не человеку. Только инструмент мог разрешить сомнения шведа, поддержать, разочаровать. Компас и хронометр были беспомощны в этом деле, а все остальное лежало на далеком Острове Тюленей, выброшенное с дирижабля командором «Роккеты».

Однажды в полночь Торбальдсен проснулся; его спутники спали, как убитые, их лица, густо смазанные жиром, отражали солнце. Торбальдсен приподнялся на локте и с ожесточением ударил кулаком по желтому саквояжу. Металлический замок щелкнул; саквояж раскрылся, обнажая омерзительное тело идола. На лед посыпались гребешок, тонкая книжка в мягком переплете, синие подтяжки. Вдруг в глаза Торбальдсену блеснул знакомый медный предмет. Метеоролог схватил его обеими руками.

Это был сектант астронома Гарнье.

Торбальдсен произвел вычисление дважды и трижды, и когда цифры сошлись в четвертый раз, он встал на ноги и резко растолкал своих спутников:

- Эй, командор Ферри! - сказал Торбальдсен. - Идти вперед не надо.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.