Дорога к Зевсу

Маг да ревниво разглядывает фрейлейн Анну - сначала платье, потом фигуру и лицо. Платье сидит хорошо, и формы у фрейлейн Анны какие надо; Магда прищуривается, давая мне понять, что Франц Леман не прогадал с подружкой... Милая Магда, наивная душа! Откуда знать тебе, что фрейлейн Анна отнюдь не пылает к Леману и интересуется им отнюдь не с точки зрения амурной?

- Твое счастье, Франци.

- Спасибо, Магда. И вам спасибо, Анни. Я здорово рад, что вы не отказались.

Анна насмешливо покачивает головой.

- Когда думают так, не заставляют ждать у метро.

- Фон Арвид задержал меня.

- Что - нибудь серьезное? Неприятности?

- Да так, пустяки... Выпьем за вас, Анна, и за то, чтобы ваша красота вечно сияла, как звезды и солнце!

Магда щедрой рукой подкладывает на тарелку Анны толстые куски пирога с ливером. Стол в гостиной накрыт хрустящей скатертью; парадное серебро Бахманов, неизвестно как уцелевшее от реквизиции в пользу фронта, матово светится на хрустальных подставках. Дверь в прихожую открыта, и Бахманы, нарушив корректное безучастие, неодобрительно взирают на нас со стен. Я встаю из - за стола и, покачнувшись, поворачиваюсь в их сторону.

- За нашего фюрера! Хох! За человека, давшего мне, эльзасцу, полное право сидеть здесь, в доме, где...

Фраза слишком трудна, чтобы выпалить ее одним духом, и я отпиваю глоток шнапса. По правде говоря, я вовсе не думаю так, но в мою программу входят и этот тост, и маленькое объяснение в любви фрейлейн Анне, отложенное до выхода на лестницу, и кое - что иное, вне рамок дня рождения. Магда поднимается с места и прижимает мою голову к своей груди.

- О Франци!... Ты так хорошо сказал!

Для нее этот вечер на фоне коричневых картин действительности - этюд в пастельных тонах. Умиление заставляет ее уронить на мой затылок теплую слезу.

- Хох! - кричу я и залпом выпиваю рюмку.

- Хочу танцевать, - говорит Анна.

- Патефон! - восклицает Магда.

Мы перебиваем друг друга, пытаемся втроем завести огромный, в кожаном чемодане «Хис мастерс войс»; от Анны пахнет теплом и духами, и я, опережая программу, целую ее в шею.

Пластинка крутится; Магда ест пирог, а мы с Анной плывем по комнате. Впрочем, «плывем» - это, мягко говоря, не совсем точно. Я изрядно пьян, и носки ботинок все время цепляются за ковер. Мы качаемся не в такт музыке, и Анна протестует:

- Хватит, Франц. Ну прошу вас, я устала.

- За удачу! - возглашаю я, вернувшись к столу. - За то, чтобы завтра я был там, где хочу. И еще за то, чтобы мой старый приятель оказался на месте... Он очень ждет меня! Выпейте, Анна!