Доморощенная «омерта»

То ли расследовать было нечего — и так все ясно, то ли неудобно было расследовать то, что происходило в соседних кабинетах, но прошло уже полтора года, а комиссия все выясняет...

Надо сказать, что наши спортсмены не только сами пользуются анаболиками. За соответствующую плату они готовы поделиться запрещенными препаратами и с зарубежными коллегами.

Осенью 1984 года канадские таможенники изъяли у наших штангистов А. Курловича и А. Писаренко большое количество анаболиков, которые они везли для продажи. Им не повезло: до этого попались канадские атлеты, возвращавшиеся из СССР, они признались, где и у кого купили стероиды. Таможенники знали, кого ждать...

Но медали, которые приносят нашей команде Курлович и Писаренко, нужны, как воздух, и их вскоре простили, сделав козлом отпущения тренера А. Прилепина.

Во время соревнований в Инсбруке наш конькобежец Гуляев передал знакомому из Норвегии стероиды, запрещенные к ввозу в страну. Боже, сколько дымовых шашек взорвали сразу наши спортивные деятели! Тут была и трогательная история, как эти таблетки были нужны больному, как бедный Гуляев и понятия не имел, что он передает. что просил его это сделать врач команды В. Сметанин, и грустно-обезоруживающее признание самого доктора: я, один я виноват.

Маленький штришок: все тот же «Советский спорт» писал, что именно объяснял Сметанин на президиуме Федерации, когда сам Сметанин об этом и понятия не имел, поскольку отсутствовал в этот момент, равно как и Гуляев.

И опять это была липа чисто для внутреннего пользования, для одурачивания нас, с вами, потому что ни один нормальный человек за рубежом весь этот вздор, достойный уровня оправданий первоклашки, всерьез не принимал, о чем, кстати, писали все газеты. Зарубежные, естественно.

Начало мая 1987 года. Чемпионат Европы по тяжелой атлетике. Корреспондент «Советского спорта» передает из Кардиффа, что наш супертяжеловес Л. Тараненко прибыл туда в день выступления: «Стрелка часов уже миновала отметку 12 часов ночи. Не успел отдохнуть от нелегкой дороги...»

Теперь, надеюсь, уже не нужно объяснять, что за неотложные дела задерживали атлета до побледней секунды...

Хорошо, скажете вы. то все старые примеры, в Сеуле-то ничего подобного не было. Извлекли, стало быть, урок, очистились от скверны.

Уроки действительно извлекли. На теплоходе «Михаил Шолохов», который стоял на причале в шестидесяти километрах от Сеула, было помещение, охранявшееся, наверное, строже, чем реактор на атомной подводной лодке. Но в нем был не атомный реактор, а лаборатория для анализов на допинг стоимостью в 2,5 миллиона долларов. .

Бедному Л. Тараненко не пришлось сидеть дома до последней минутки, он мог приехать вместе со всеми. Но в соревнованиях, увы, участвовать не мог, лаборатория не пропустила. У болгар, к их величайшему сожалению, такой лаборатории не было...

Хорошо, допустим, вздохнете вы, но что же делать? Мы и без того уж слишком себя в грудь бьем, гул на весь мир, другие-то поумнее, все шито-крыто.

Нет, не шито и не крыто, потому что именно на Западе ведется борьба с допингом в спорте не на словах, а на деле, не пожеланиями и заклинаниями — любимым нашим оружием, — а законом. И ловить нарушителей поручается отнюдь не самим нарушителям, как у нас.

Предположим, бурная реакция канадских властей и общественности на Джонсона вынужденна. Попался-то, можно сказать, на глазах всего мира.

Но вовсе не на миру, а у себя дома канадская федерация тяжелой атлетики застукала одного атлета в применении допинга. Его тут же пожизненно дисквалифицировали. Американская пловчиха Мейерс завоевала перед Сеулом три золотые медали на чемпионате США на дистанции 100 метров вольным стилем и баттерфляем, имела лучшие результаты сезона в мире. Во время проверки у нее нашли следы стероидов. Сами нашли, не другие. Ее тут же дисквалифицировали и широко сообщили об этом на весь мир, волнуясь не за чистоту мундира, а за чистоту репутации своих спортсменов. Не наша, прямо скажем, практика... Западногерманский штангист Карл-Хайнц Радшински, чемпион Лос-Анжелеса, приговорен судом к штрафу в 35 тысяч марок и условному тюремному заключению за причастность к торговле анаболиками.

Возникает естественный вопрос: неужели не находятся у нас достаточно смелые люди, стремящиеся прорвать этот заговор молчания? На дворе, как ни крути, как ни вздыхай, гласность, а вы нам сказки про итальянскую мафию и закон «омерты». Знаем, видели этот «Спрут».

Находятся. Вот, например, участник Отечественной войны, двукратный олимпийский чемпион, пятикратный чемпион мира по тяжелой атлетике, доктор медицинских наук профессор А. Воробьев, ректор Московского областного института физкультуры.

Всю жизнь, всю страсть, всю энергию отдает ветеран институту. За десять лет превратил захудалый филиал в процветающий институт, лучший в Российской Федерации. Создал прекрасный коллектив, в котором больше половины преподавателей — кандидаты и доктора наук.

Всем, казалось бы, хорош ректор, но есть у него страшный недостаток: открыто говорит о серьезных неполадках в нашем спорте, о язве допинга. Говорит то, что думает о своем спортивном начальстве.