- Я ее первый раз слышу.
- Это мне отец рассказывал...
- Хорошая сказка.
- Вы хорошо слушаете...
Они стояли совсем рядом. Вера закрыла глаза, показала пальцем себе на щеку и тихо попросила:
- Поцелуйте меня.
Он подавленно коснулся губами ее щеки и распрямился. Некоторое время они молчали, и Вера робко спросила:
- Ты, наверное, в часть опаздываешь?
- Да, да, - спохватился он, сделал нетерпеливое движение рукой, чтобы взглянуть на часы, застыдился этого движения и вслед за Верой пошел по тропинке. На крыльце их поджидала Мария Дмитриевна.
Она вынесла домашнего квасу в железном ковшике со сточенными краями и сказала гостю:
- Выпей-ка на дорожку.
Он выпил до дна пахучий, густой до приторности напиток, вернул ковшик старушке, похвалил. Они смотрели на него с надеждой и грустью. А Мария Дмитриевна мелко перекрестила его и наказала:
- Береги себя, сынок.
Он не успел отказаться, как она всунула ему в руки красный легонький узелок.
- Самодельное печенье, - улыбалась старушка. - В следующий раз придешь, я тебе все по книге сделаю. Если бы не ты, не видать нам этой книги, как своих ушей.
- Да что вы?
- Береги себя, - всхлипнула старушка, и на миг в его памяти всплыл последний день его проводов в армию, всплыл вперемежку с десятками сцен из устных рассказов, из кино, книг и телефильмов, когда его ровесники задолго до его рождения вот так же с материнскими узелками уходили на фронт и погибали, спасая отечество. Их вот так же провожали женщины, и ждали, и готовы были вынести все, лишь бы не убили, лишь бы пришел живой. Он перекладывал красный узелок из руки в руку и уверенно говорил:
- Я в следующее воскресенье приду.
- Вот хорошо-то! Вера подала ему руку.
- Приходите...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.