«Чок!» - раздался какой - то звук, словно выстрелили из игрушечного пистолета. Мистер Парсли поднял глаза: брат Джоаш глядел на него с пристальным вниманием.
- «...одному из старейших и виднейших граждан нашего города, столпу нашей церкви и кладезю гражданских добродетелей - честности, трудолюбия и мудрости, - человеку, которым мы все гордились и...»
«Чок!» Мистер Парсли быстрее поднял глаза, и выражение, только что сошедшее с уст мистера Хитта, пробудило в его душе ужасное подозрение: брат Джоаш ухмыляется.
- «...равного которому мы не скоро опять увидим среди нас. Дети будут томиться, не видя на улицах столь знакомого им лица...»
- Послушайте! - прервал пастора брат Джоаш. - Было бы очень хорошо, если бы делегация от детей с цветами и венком следовала за гробом. Они охотно явятся на похороны, если вы подадите такую мысль. Как вы думаете?
- Это было бы... необычно, - сказал пастор.
- Ладно, - согласился мистер Хитт. - Мне просто пришло это в голову. Я подумал, что детишкам это понравилось бы... Продолжайте!
Мистер Парсли продолжал, ожидая со страхом той ужасной ухмылки, если только это была ухмылка. Но ничто не прерывало его речи, пока пастор не дошел до упоминаний о вдовах и сиротах, без которых не обходится ни одна заупокойная проповедь. Тут металлический голос брата Джоаша раздался опять:
- Погодите! Если вдовы и сироты пришлют венок или цветы - если они сделают это, - имейте в виду, вы должны положить их приношение на крышку гроба, чтобы все могли видеть. Можно это сделать?
- Несомненно, - поспешно произнес преподобный мистер Парсли, - «...его благотворительность была бескорыстна, как и весь образ его жизни. Молодежь наша может черпать...»
- Погодите! - снова прервал пастора брат Джоаш. - Если кто - нибудь вздумает выступить на кладбище и скажет, что я был самым подлым, самым жадным, мерзким ростовщиком и скрягой, какого не сыщешь в городе, то вы не допустите, чтобы говорили такое?
- Безусловно, нет, мистер Хитт! - сказал пастор, с ужасам подумав об этом.
- Я и сам так соображаю. Только мне пришлось слышать недавно, как один из вашего прихода говорил обо мне именно так. Он думал, что я не слышу, а я - то слышал. Но вы, конечно, не допустите, чтобы он выступил перед открытой могилой... Продолжайте!
- Я хочу просить вас, мистер Хитт, - сказал пастор, весь обливаясь потом, - воздержаться прерывать меня... иначе я... я не смогу продолжать.
- Ладно! - сказал мистер Хитт с полнейшим спокойствием. - Продолжайте!
Брат Джоаш не выразил своего мнения о проповеди - ни хорошего, ни плохого. Он заплатил десять долларов кредитками по одному доллару и получил квитанцию. Но когда озабоченный пастор провожал гостя до двери, брат Джоаш вдруг обернулся:
- Вы упоминали что - то о доме для прихожан?
- Да - а...
- Можете . держать это в тайне?
- Надеюсь... да... безусловно, мистер Хитт!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.