Преподобный Колтон Парсли, пастор первой конгрегационной церкви, выглянул из окна кабинета, погладил жидкую, начинавшую седеть бороду и глубоко вздохнул. У него были трафаретно голубые глаза, большой нос и большой рот с застывшей любезной улыбкой, не сходившей с его губ даже тогда, когда пастор вздыхал.

Дом Парсли стоял на холме. Из окна пастор видел одну из тех великолепных улиц, которые являются гордостью и славой старинных городков Новой Англии, - улицу шириной в пятьдесят ярдов с величественными вязами, образующими своего рода арку, с рядами светло - желтых и белых домов по обе стороны. Поверх волнистых зеленых верхушек деревьев возносились к небу два тонких шпиля: по правую сторону из гранита, по левую - из песчаника. Вид этих шпилей и заставил преподобного Парсли вздохнуть.

Пятнадцать лет назад в городе была лишь одна небольшая конгрегационная церковь. Зажиточные, всем довольные люди возносили здесь к небесам свои молитвы. Тогда-то и возникла мысль построить новую церковь на Главной улице. Когда она была возведена только наполовину, прихожане разбились на два враждебных лагеря, поссорившись из-за денег на покупку органа. Эта свара превратилась в настоящую церковную войну со многими осложнениями, встречными течениями и ссорами всякого рода. Через три года в Оквекете была уже первая конгрегационная церковь - добротное, но простое каменное здание, и вторая конгрегационная церковь - гранитная, с потугой на моду, ибо моды существуют не только на дамские шляпки, но и в архитектуре. Обе церкви получили свою долю прихожан и неизбежных долгов и стали жить «и духе христианского единения», наподобие знаменитых домов Монтекки и Капулетти.

Ссора продолжалась не один год, не прекращаясь ни зимой, когда лисицы отогревались в лесных норах близ городка, ни летом, когда в ветвях огромных вязов на Главной улице птицы чистили перья.

Если первая церковь устраивала «братское чаепитие», то вторая открывала «благотворительный базар». Если пастор первой церкви приглашал знаменитого проповедника из Филадельфии и уступал ему место на кафедре, то органист второй выписывал из Бостона знаменитого тенора и устраивал песнопения с его участием. Все это со временем создало класс прихожан, известных под названием «перебежчиков», в отличие от «столпов». «Перебежчики» переходили из одной церкви в другую, смотря по тому, какие аттракционы их привлекали. В конце концов их стало больше, чем «столпов».

Преподобный мистер Парсли, будучи человеком логического и точного мышления, вызвал прихожан и заявил им то, что на светском языке можно выразить примерно следующим образом: в Оквекете должна быть одна конгрегационная церковь, и только одна. Прихожан необходимо объединить под общим родительским крылом первой церкви. Чтобы этого достигнуть, надо сделать какой - то особенно ловкий ход. Например, построить дом прихожан. Это, конечно, был гениальный план, но... на первой церкви висел долг в двадцать тысяч долларов, а на постройку дома прихожан потребовалось бы еще пятнадцать тысяч.

И вот сейчас преподобный мистер Парсли сидел у окна своего кабинета и размышлял о том, как бы привлечь к этому делу всех богатых прихожан. Он бросил взгляд на улицу. По дороге шагал Джоаш Хитт, богач, который легко мог бы пожертвовать пятнадцать тысяч долларов и который, несомненно, пожертвует полтора доллара, если суметь подойти к нему. Вдруг на лице пастора отразилось недоумение: Хитт ни разу за три года не был в гостях у пастора; теперь же Джоаш Хитт шагал прямо к его дому.

Две минуты спустя Парсли нервно пожимал руку брату Джоашу Хитту.

- Очень рад видеть вас, мистер Хитт, - пробормотал он, заикаясь, - очень р - рад... я... я...

- Удивлены? - проговорил мрачно мистер Хитт.

- Прошу садиться! - сказал Парсли.

Мистер Хитт уселся в самом темном углу кабинета и вытаращил глаза на смущенного хозяина. Хитт был здоровенный, крепко сложенный старик, с седыми волосами, черными глазами, смуглой кожей, с тяжелой квадратной нижней челюстью и отвислым подбородком. За свою долгую жизнь брат Джоаш перебрал десятки профессий: он был морским капитаном, купцом - комиссионером, спекулянтом и даже работорговцем. Последние годы он целиком посвятил ростовщичеству, и говорили. что его длинные пальцы от постоянного Загребания векселей и закладных стали походить на когти.

Молчание. Пастор поднял глаза и понял, что брат Джоаш не собирается нарушить его.

- Чем могу служить, мистер Хитт? - осведомился мистер Парсли.

- Да - а, - протянул старик. - Кое - чем можете... Мне думается,

вы обычно берете что - нибудь сверх жалованья, когда читаете заупокойную проповедь.

- Да, мистер Хитт, да... это в обычае.

- Сколько же?

- Обычный гонорар... гм... десять долларов.

- Что это еще за го - но - ра - р?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.