Директорские принципы

Французы удивились ее выбору, ведь отвергнутая установка была дешевле. Вафина пояснила:

– Монтаж более дешевой установки потребует больше времени, ее эксплуатация встанет дороже. Так что, выиграв сейчас, завод в итоге проиграет значительно больше.

– Вы правы, мадам, – заметил один из руководителей фирмы. – И я бы многое отдал, имей моя дочь половину вашего здравого смысла.

С того дня французы обращались к ней не иначе как «мадам инженер». Два месяца пролетели как два дня, заполненные работой, деловыми встречами. Дома ждали дела. Прощай, Лион, прощай, гостеприимная Франция. Как-нибудь в другой раз «мадам инженер» будет не столь равнодушной к твоим прелестям.

Сестры были разочарованы – Расима не привезла даже французских журналов мод. Зато у нее в сумке лежали двадцать два типа кетгута, от простого до хромированного, – подарок фирмы.

Ее жизнь потекла, вернее, помчалась своим чередом. Газизулин все чаще болел, и Вафина буквально разрывалась на части: совещания, планерки, обязательный рейд по стройке, изучение нужных и ненужных документов, выколачивание дефицитных материалов, объяснения с поставщиками сырья, командировки. А ведь надо было еще находить время для того, чтобы поговорить с людьми, просто так, по душам. Много чего надо было. И при этом – уметь оставаться женщиной и матерью.

А тут начался пусконаладочный период. Кто знает, что это такое, может подтвердить, что именно на пусконаладочный приходится наибольшее количество инфарктов, выговоров, заявлений об уходе. Потому что, если ошибешься при монтаже и обкатке оборудования, при кабельной развязке, при подгонке одного агрегата к другому, потом любая ошибка будет стоить предприятию месячных простоев, брака, непрерывных авралов. А чтобы не ошибиться, мало в точности следовать проекту (ибо любой из них не безгрешен!), надо относиться к нему творчески, критично.

Так или примерно так рассуждала Вафина и учила тому же подчиненных в период пусконаладки. Она говорила: «Мы сейчас строим самолет, на котором нам же лететь. Построить его совсем плохо мы не способны. Тогда самолет просто не оторвется от земли. Если мы сделаем некачественно один из узлов, наш самолет, поднявшись, потеряет управление и... Поэтому мы должны построить машину надежную во всех отношениях. И подобрать хороший экипаж».

Вафина: «Любой руководитель, будь у него даже семь пядей во лбу, не может и не должен брать все на себя. Он всесилен, если имеет единомышленников, если опирается на общественность, на людей, искренне болеющих за дело, если его идеи поняты и поддержаны всеми, а он, в свою очередь, умеет подхватить ценное предложение.

Я искала единомышленников везде и всюду. И находила. Особенно среди молодых инженеров и рабочих. Мы создали инициативную группу, осуществлявшую контроль за монтажом и наладкой оборудования. Эта группа, работающая и сейчас, состояла преимущественно из комсомольцев. У молодых людей, свободных от штампов в образе мышления, обостренное чувство нового, нетерпимость к халтуре любого рода. И вообще комсомол, если он нацелен на практические дела, способен немногое. Например, рационализация. Экономический эффект от нее составил на заводе в прошлом году 342 тысячи рублей при плане 25 тысяч. Большинство предложений подано молодыми. Борьба с браком, с нарушением режимов производства – это тоже взял, на себя комсомол. Он мобилен, вездесущ, ему, как говорится, и карты в руки. И, знаете, молодежи нравится, когда ей доверяют настоящее дело, и я ни разу не слышала на комсомольских собраниях (а бываю на них регулярно) жалоб на общественные перегрузки. А вот если устранять комсомол от участия в производственной жизни,, ограничивать его деятельность культпоходами и самодеятельностью, то такие жалобы появятся обязательно. Знаю по собственному опыту».

...Газизулин ушел на пенсию, и директором нового завода назначили Вафину. Пока – исполняющей обязанности. Прощаясь, он сказал ей:

– Расима, ты можешь отказаться. Славы тебе директорство не прибавит, одни хлопоты. Но я буду спокоен, а вместе со мной, – он улыбнулся, – и вся наша хирургия, если ты согласишься.

На правах самостоятельного предприятия кетгутный завод влили в объединение «Татхимфармпрепараты». Казалось бы, за его могучей спиной можно было вздохнуть. Но это только казалось. Все приходилось делать своими силами: специалистов для единственного в стране кетгутного завода готовили только на самом заводе. Стало быть, проблемы, которые возникали, решать надо было самим. А они возникали. И еще какие!

Долго не могли получить на новом заводе умягченную воду необходимой кондиции. Нарушалась технология промывки кетгута, нить шла с черными вкраплениями. Вшивать ее в организм было нельзя. Вафина билась с этими самыми вкраплениями не на жизнь, а на смерть. Откуда они? В чем причина их появления. Вместе с Вафиной над этой задачей работали начальник цеха Михаил Пьяное, новый главный инженер двадцати семи лет от роду Юрий Красиков, технологи, работники ОТК. Сначала грешили на новые трубопроводы. Их промывали и продували. Но трубопроводы оказались ни при чем. Виноватым был сульфа-уголь, ошибочно заложенный проектировщиками для умягчения воды.

Сульфа-уголь пробовали заменить шинельным сукном, гранитным щебнем, катионитом. Когда нашли наконец оптимальный состав фильтров и кетгут пошел чистый, Вафина сказала: «Все. Завтра воскресенье, все едем жарить шашлыки. Мариную я, жарит Красиков». Это было первое воскресенье за три месяца.

Трудно ли быть женщиной и директором? Очень. Три года назад ее утверждали в должности директора. Внезапно вызвали в обком партии на собеседование. На самом высоком уровне. До приема осталось полчаса. А на ней были ситцевое платье, босоножки и несерьезная прическа. Представлять директора ехал главный инженер объединения. Он критически оглядел директора и сказал: «Достаньте хоть у кого-нибудь очки для солидности».

В обкоме лишних вопросов не задавали. Как ведет дело новый директор, там знали. Правда, Вафину спросили, в чем она видит будущее завода. Она ответила, что в переходе на выпуск синтетического окцилона, который прекрасно заменит кетгут. Потом ее спросили, почему она все время щурится. Она с облегчением сняла чужие очки и сказала, что еще к ним не привыкла.

В Вафиной главное – ответственность за дело, которое она возглавила. В ней есть другие черты, какие-то я пытался назвать, какие-то упустил. Но полагаю, что фотографии дополнят образ директора.

В тесте, который Вафина проходила, ей за инженерную подготовку машина выставила высшую оценку – 10 баллов, за директорскую – 9. Что ж, она молода, у нее все впереди.

Расима Галимовна Вафина три года руководит единственным в своем роде заводом. Завод работает хорошо, ритмично, с перевыполнением плана. Завод новый, сложный, напичканный автоматикой и электроникой. Коллектив его тоже новый, молодой. И заводу и людям порой приходится непросто. Но они не ищут оправдания в своей молодости, они привыкли отвечать за свою работу в полной мере. А когда люди это умеют, они, как правило, на своем месте.