Директор Лихачев

Автомобиль из барского баловства, из атрибута светского спорта превратился в символ восстановления страны, возрождения ее промышленности и творческой силы.

Новый директор знал, что АМО накануне больших событий.

Он разбирался в автомобилях и мог сравнивать продукцию своего завода с мировым уровнем, как шофер. Инженером, тактиком и стратегом автомобильного производства он станет потом. А тогда, в двадцать шестом году, он говорил:

– Братишки, неужто мы грузовика, как надо, сделать не можем Стране Советов!

Новый директор был молодым человеком и по возрасту и по темпераменту. Его тянуло к заводской молодежи. Инженеры в фуражках с перекрещенными молоточками на черных бархатных околышах, те мыслили высокими техническими категориями и блюли свое инженерное достоинство, а он начинал с малого. С режима экономии. Тогда в стране впервые началось это движение.

Он выступал перед заводской комсомолией с докладами о бережливости. Все заводские неурядицы директор высмеивал первым. Крепко доставалось тем, по чьей вине мокли у деревообделочного цеха неубранные доски, работали вхолостую станки. Очень скоро по заводу пошла молва, что Иван Алексеевич знает, где какой болт лежит. Старые кадровики с уважением стали называть его хозяином.

– Пришлось перестроить всю работу завода, дисциплину поднять, – вспоминал он те дни. – Пришлось залезать в самую гущу жизни завода, чтоб знать, с кого на заводе что требовать и кто на каком участке будет лучше отвечать постав ленным задачам. Надо было вытащить завод из прорыва. Ведь не была даже установлена мощность завода: кто говорил 100 автомобилей в год, кто – 800, а кто – 1200.

Думал ли он, вступая в новую свою должность, что маленький АМО, выпустивший в 1926 году 100 автомобилей, превратится в крупнейший автомобильный завод Европы и здесь, на этом заводе, он, крестьянский сын Иван Алексеевич Лихачев, проработает 25 лет! Четверть века. И какие четверть века!..

Конец нэпа, первая пятилетка, первая реконструкция. Она позволила наладить выпуск 25 тысяч автомобилей в год. Потом вторая реконструкция – 50 тысяч. Потом – 100 тысяч! «Круглая цифра, считать легче», – говорил он.

События на КВЖД, озеро Хасан. «На Хасане наломали мы бока» – песня была такая. Красноармейцы пели эту песню в кузовах его грузовиков. Во время гражданской войны в Испании его автомобили возили продовольствие и снаряды республиканцам. Халхин-Гол, линию Маннергейма, Великую Отечественную – все это он прошел вместе с заводом в должности директора.

Автомобиль АМО колесил по дорогам самой большой войны, на его шасси монтировали первые гвардейские минометы – «Катюши» и счетверенные зенитные пулеметы.

В двадцать шестом году никаких специальных знаний, кроме тех, что были приобретены на курсах шоферов, у него не имелось. Но, придя на завод, он мог сказать:

– Я человек пожилой. К тому же раненый и контуженый. И. за свои годы такого насмотрелся, что другому, который экономный, хватит на весь век и останется взаймы дать.

Ему исполнилось тогда тридцать лет. И он только начинал директорствовать.

Здравый смысл подсказывал, что прежде всего требуется решить, какой строить автомобиль. По данному вопросу имелись тогда весьма существенные разногласия. Предлагались самые разные варианты. Хотелось, чтобы с заводского конвейера, которого, к слову сказать, тогда еще не было (автомобили собирали штучно), сходил самый что ни на есть современный, мощный и элегантный грузовик.

Но автомобиль рождается не сам по себе, он не в поле растет колесами вверх. Для его производства нужны качественные стали, резина, электрооборудование, лаки, краски, текстиль, стекла... Откуда их было взять в достаточном количестве в стране, только что вышедшей из разрухи?

Для развития промышленности требовался надежный автотранспорт, а для того, чтобы этот транспорт появился, нужна была промышленность.

Инженерия – конкретная область деятельности. Инженер связан уровнем развития техники. Директор-де может не быть инженером, но он обязан быть политиком, понимающим и чувствующим конъюнктуру сегодняшнего и завтрашнего дня.

Надо было строить надежный и крепкий грузовик. Чтоб ездить ему долго, а стоить недорого. И чтоб управлять им было легко, потому что за руль его должен был сесть конопатый деревенский парень, вчерашний хлебопашец, управлявший савраской. И самое главное – этот советский грузовик должен был существовать не в единственном, выставочном экземпляре, а в сотнях тысяч качественных образцов.

– Все мы по земле ходим, – говорил директор. – И автомобиль по ней катится, вот и давайте от земли не отрываться. В облаках аэропланы витают, это – другое ведомство.