«Ваня + Маша = любовь!» Кто не встречал эту знаменитую надпись на заборе в поселке или в лифте многоэтажного дома, на кавказской скале или на таежном кедре! Ее вырезают и царапают по невежеству, от бескультурья, из хулиганских даже побуждений.
Но только ли? А может быть, это любовь? Любовь, не нашедшая более приличной формулы самовыражения? Разве вы абсолютно исключите, что корявые буквы, портящие пейзаж или казенное имущество, – та же повесть о Ромео и Джульетте? Почему вспомнилась мне именно эта лаконичнейшая из песен любви? И не где-нибудь, а в зале суда, разбирающего дело о разводах?
Конечно, кощунственно поднимать свой слабый голос против величайшего из авторитетов в знании человеческой души и утверждать, что счастье тоже всякий раз идет своим путем. Но ведь Лев Николаевич Толстой не столько высказывал истину, сколько формулировал рабочий афоризм к своему великому творению. Так почему бы не усомниться?
И почему бы дальше не пойти в своих сомнениях? Несчастливые семьи, по крайней мере многие из них, распадаются совсем неоригинальным, а скорее очень стандартным, стершимся от исхоженности путем. Причины, возможно, в каждом случае своя сокровенно-интимные. А вот внешние проявления распада союза сердец выглядят в зале, где этот распад фиксируется, как отштампованные: «не сошлись характерами».
Ох, это печально знаменитое «не сошлись...»! Как легко произносятся слова! И как пусты они в сравнении с уязвимой для моралистов, однако же незыблемой для морали заповеди: «...и буду век ему верна». Моды проходят и уходят, меняются времена, а вместе с ними – нравы. Но верность, истинная-то любовь – это же непреходящие категории.
«Да, да, девушки, – писала Марина Цветаева, – признавайтесь первыми, и потом слушайте отповеди, и потом выходите замуж за почтенных раненых, и потом слушайте признания, и не снисходите до них – и вы будете тысячу раз счастливее нашей другой героини, той, у которой от исполнения всех желаний ничего другого не осталось, как лечь на рельсы».
Эта апология Татьяны Лариной не есть ли вместе с тем и рецепт счастья? Впрочем, очевидно, рецепт в наши дни спорный. Быть верными друг другу навек – это почитается некоторыми нашими современниками чуть ли не смешным анахронизмом (хотя, может ли устареть счастье?). Меньше всего я собираюсь спорить с самоновейшими «теориями». Нет, просто несколько бракоразводных дел, которые я слушал, заставили меня не то чтобы сравнить «век нынешний и век минувший», а всего лишь обратить внимание молодых читателей на проблему и побудить их самих к сравнениям и размышлениям.
Разводились Ольга и Николай. Ей двадцать лет, ему на два года больше. Причины?
Она. Николай нагрубил моей маме и не попросил прощения... И вообще он занимается слишком много общественной работой...
Он. Я занимаюсь общественной работой, потому что мне обещали комнату. С ее мамой я жить не стану. Вот получим комнату...
Она. Я говорила, чтобы не ездил в лагерь пионервожатым, а он...
Судья (ей). А почему вы против пионерлагеря?
Она. Мало ли... Мы, например, в пионерлагере познакомились...
Судья (ему). Так ли обязательно ехать вожатым?
Он. Нет, конечно. Но... (К ней.) Вот ты, Оля, тогда сама была виновата...
Она. А ты совсем изменился, как ребеночек у нас народился...
Слушаю и думаю: милые бранятся – только тешатся. Ну, теще нагрубил... Ну, в лагерь поехал вожатым... Ну, приревновала... Ну, она хочет с мамой, а он без тещи жить... Все «нормально», в тысячах семей на тысячи ладов возникают и улаживаются подобные конфликты.
Но перебранка-то идет на бракоразводном процессе!!! Причем на развод подали не безответственный мужчина и не легкомысленная девица. Заявление написала мать, только что родившая человека, которого предстоит растить и воспитывать и которому не так уж не скоро придется дать ответ, кто его папа, где его папа и почему не с ними их папа.
Судья. Может быть, истица, вы все же не будете торопиться? Взвесили ли вы все последствия шага, который делаете? Разводятся-то обычно на всю жизнь.
Она. Нет, нет, мы уже мирились, опять ссорились – разводите нас.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.