Ей, коренной южанке, здесь все было в диковину: скуластые, узкоглазые ненцы, олени на улицах, деревянные шаткие тротуары, запах дерева и снега, огромные, как колонны, круглые железные печи в учреждениях и меню в столовой: муксун, сырок, оленина.

Ей предложили: оставайтесь фтизиатром у нас, в Салехарде. Все-таки будет полегче. И снова упрямое:

– Хочу работать хирургом!

Ее направили в Тазовское – сотни километров от Салехарда.

Вертолет шел низко над землей. Люда прильнула к круглому оконцу. Внизу была бугристая, как ладонь, тундра с редкими низкорослыми деревцами. Бескрайнее пространство пестрело всеми оттенками зелени – от Ядовито-яркой до тусклой, болотной. Изредка мелькали серебристые ленты рек. Она смотрела вниз, и в душе ее не было страха. Только волнение, как у путешественника, открывающего новые земли.

...Вертолет сел на посадочную площадку. Люда спрыгнула и сразу ушла по щиколотку в грязь. В лицо ударил ветер. Резкий, холодный, совсем не такой, как на Кубани. А вот грязь была точно, как в Крыловской. И это почему-то рассмешило и успокоило. Подхватив чемодан, она потащила его к аэропорту.

– Товарищ Тур? – окликнул кто-то.

Люда обернулась. Перед ней стоял худощавый человек. Молодой, чуть за тридцать. Внимательные глаза, открытая улыбка...

– Главный врач больницы, Константин Павлович Мелещенко, – представился он и, взяв ее пожитки, понес к урчащему невдалеке вездеходу.

– Хирург у нас уже есть, – сказал Мелещенко. – А вообще-то с врачами туго: в больнице не хватает четырех единиц. Определим вас фтизиатром...

Кажется, впервые в жизни у Люды потемнело в глазах. Приехать на край света, чтобы стать фтизиатром! Что это? Шутка? Издевательство?

Она едва слушала Мелещенко, увлеченно рассказывавшего ей о Тазовском. Он-то здесь уже восьмой год, можно сказать, старожил. Работы невпроворот! Сейчас, когда геологи нашли тут залежи природного газа, открываются богатейшие перспективы. Тазовское станет расти, как на дрожжах. Будет новая больница, газифицированная, с горячей водой и центральным отоплением. Старую можно будет оборудовать под диспансер...

Слова доносились, как сквозь вату. Она сидела потупившись, крепко сжав дрожащие губы. Мелещенко заметил ее состояние, но истолковал по-своему.

– Конечно, все это в проекте, – чуть грустно сказал он. – А пока вот... Старая больница и хроническая недостача персонала. Вы молодчина, что приехали, коллега!

Люда встала. Сейчас она объяснит. Произошла ошибка. С первым же транспортом она вернется в Салехард за новым назначением. Она хотела выложить все это Мелещенко, но ощутила вдруг такую усталость, что только слабо шевельнула губами.

Главный врач поднялся.

– Располагайтесь, – дружески сказал он. – Пока здесь, в ординаторской. Завтра с утра пойдем на обход.

Все оказалось гораздо сложней, чем она думала. Впору было взяться руками за голову и сказать нараспев, как бабушка: «Ой, лышечко ж мое!»

Больница, в общем, ничего. Бывает хуже. Опрятные палаты. Круглые железные печи, на которые она уже насмотрелась в Салехарде. Операционная. Амбулатория. Рентгеновский кабинет. Вполне современное оборудование. Полно лекарств. Но, господи боже мой, кто же должен все это делать? Рентген. Терапевтические приемы. Фтизиатрию. Обход чумов, наконец!

Терапевта пока нет. Нет рентгенолога. Гинеколог – жена Мелещенко – в отпуске. Хирург – на специализации. В наличии сам Мелещенко, седой красивый педиатр Григорян и она, Людмила Никитична Тур.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.