Дела и дни Люды Тур

Мелещенко не агитировал. Он просто повел ее по палатам, где лежали больные с пневмонией, плевритами, обмороженными верхушками легких, Взрослые и дети, русские и ненцы... Все они глядели на нее доверчиво и облегченно: наконец-то приехал врач!

Слова об отъезде так и не были произнесены. Просто язык не повернулся. Иногда – когда есть время – она зверски ругает себя за мягкотелость. Но ругань иссякает. И времени нет.

У нее по два приема в день – терапия и фтизиатрия. Напополам с Мелещенко она ведет рентген. Запущена документация. Надвигаются прививки. А еще – ночные дежурства, вызовы, неизбежные «ЧП».

...Поздно вечером привезли из тундры истекающую кровью женщину. Всю ночь Люда билась над ней. Снова – кофеин, глюкоза со строфантином, кордиамин. Переливание крови... И смерть отступает. А Люда под утро валится на диван и улыбается счастливо и устало.

Она напишет об этом Адольфу. У нее странное чувство: каждый раз, когда она выручает кого-то, она помогает и ему, Адьке. От него в Тазовское идут письма: все понял, осознал, выйду – начну новую жизнь. И еще робкое; «Людочка, а как же с твоей хирургией?»

Люда хмурится. Конечно, хирургия не забыта, но сейчас на очереди другое. . Надо постигать фтизиатрию уже не по учебникам. Перед тобой люди, и ты в ответе за каждого.

Легко сказать – в ответе... Как, например, объясняться с ненцами, не зная их языка? Жестами?

Сколько курьезов случалось из-за этих жестов! Больной ткнет пальцем наугад куда-нибудь под ребра, а ты мучайся, ломай голову. Через месяц Люда уже сносно объяснялась по-ненецки. «Прорезались способности», – писала она домой. И еще писала: «Не тревожьтесь, здесь хорошо, мне нравится»...

Ей действительно нравилось Тазовское. Высокое чистое небо, белый серп луны среди дня, широта, простор. И контрасты: чумы и буровые, оленьи упряжки и вездеходы...

К зиме стало полегче. Приехали молодые супруги – хирург Николай Богданов и его жена, терапевт Люба. Вернулась из отпуска гинеколог Тамара Андреевна Петренко. На долю Люды остались фтизиатрия и рентген. Врач Тур приступила к своим прямым обязанностям.

Ей помогали все: Мелещенко, Григорян, Тамара Андреевна, приветливая и добрая чета Жуков... Следили, чтоб ела, кутала горло, надевала валенки. На праздники обязательно затаскивали к себе, кормили пирогами, всякой вкусностью.

Поздней осенью она все-таки «отреагировала» на Север: заболела воспалением легких. Ее лечили с таким энтузиазмом, что даже, кажется, немножко перестарались...

Флобер писал когда-то: «Стиль – это человек». Перефразируя великого француза, можно сказать: люди – это стиль. Стиль поведения, работы, жизни. Стиль Тазовской райбольницы – дружелюбие, юмор, человечность.

– С такими людьми можно хоть всю жизнь работать, – сказала мне однажды Люда. Она грелась у печки, измотанная ночным дежурством и беспокойным днем. – Надежный народ.

Ее учили, и она училась. Ассистировала Тамаре Андреевне, консультировалась у хирурга, педиатра...

Ее страстью стали дети. Ненчата и русские ребятишки бегали за ней хвостом, кричали: «Мама!» Она гоняла с ними взапуски, как равная, а потом выслушивала, просвечивала, лечила...

Туберкулез... Здесь, на Севере, у него особо благоприятная среда: лютые морозы, кислородная недостаточность, злые ветры. И все-таки именно в Тазовском достигают хороших результатов. Рецепт простой: новейшие препараты плюс заботливость, плюс хорошее питание.

Недавно принесли письмо из Закарпатья. Бывший работник рыбокомбината просил разрешения приехать лечиться от туберкулеза в Тазовское. Вероятно, это был уникальный случай: из Закарпатья – в Заполярье!

Она готовилась к поездкам в тундру уже с осени. Долго нельзя было лететь: не давали погоду. А потом очистилось небо, затрещали морозы. Лора в путь!

...Маленький санитарный самолет летел в Гыду. Термометр показывал минус сорок пять. Под скамейкой лежали аккуратно упакованные и утепленные рентгеноаппарат, пленки, ампулы. «Утеплиться» самой было не так-то легко. Несмотря на меховые брюки, куртку и валенки, она застыла до того, что почти не ощущала собственного тела. Ее спутник, рентгенотехник, тоже, кажется, чувствовал себя не лучше.