Чья вина?

Дарья Максимовна бросилась к телефону и долго говорила с врачом. Потом растерянно взглянула на Юрия, обняла его дрожащими руками и поцеловала в лоб.

- Дети! - улыбнулась она растроганно. - Сами вы еще дети! Ну, слава богу, врач уверяет, что все благополучно. - И добавила: - Вы не сердитесь, вам трудно понять чувства матери.

Дарья Максимовна заторопилась домой, чтобы сообщить мужу о благополучном исходе родов. Юрий вышел на улицу, неторопливо побрел в сторону института. Желтые листья медленно кружились в воздухе, падали на тротуар, и это напоминало Юрию день свадьбы. Небо было по - осеннему синим, в нем проплывали редкие белые облака Юрию казалось, что Москва выглядит сегодня какой - то особенно праздничной. Шедшая навстречу девушка улыбнулась. Вероятно, эта улыбка была вызвана блаженным выражением, застывшим на лице Юрия. Но ему показалось, что девушка догадывается о причинах его радости. Что ж, пусть все видят, что он счастлив.

В институте Юрия сразу окружили студентки и студенты. Он всем сообщал, сколько весит их новорожденный сын - его и Верочки. Ему пожимали руку, спрашивали, когда будут октябрины, как они назовут ребенка. На последний вопрос Юрий ничего не мог ответить. Вера почему - то думала, что должна родиться дочь, и собиралась назвать ее Мариной. Для мальчика они не придумывали имени. Но разве мало есть хороших имен!

Вечером в родильном доме ему сообщили, что молодая мать чувствует себя хорошо. Юрий поинтересовался, какие разрешаются передачи.

- Вашей жене уже столько всего нанесли, что за неделю не съесть! - ответила дежурная. - Папаша с мамашей приезжали.

Все же Юрий выбрал в ближайшей кондитерской несколько ее любимых пирожных.

... Несколько дней Юрий прожил в радостном ожидании. И вот с большим букетом цветов он стоит у подъезда, из которого должна выйти Вера. На скамейке сидят ее родители. У Дарьи Максимовны озабоченное лицо, Петр Петрович снисходительно улыбается, но видно, что он тоже волнуется. Открывается дверь. На Юрия глядят дорогие ему лучистые глаза Юрий целует побледневшие губы, берет тонкие, ослабевшие пальцы Веры, прижимает их к губам. Позади стоит няня. Она держит ребенка. Вера откидывает кружевную простынку, показывает сына Юрию кажется, что глаза малыша смотрят на него. Дарья Максимовна протягивает руки, чтобы завладеть малышом, но Вера говорит решительно:

- Нет, дайте ребенка отцу.

Юрий осторожно берет сына, вглядывается ему в лицо, но Вера, боясь, как бы ребенок не простудился, закрывает его простынкой.

- Вы не умеете держать! - вмешивается Дарья Максимовна и забирает ребенка.

Все садятся в ожидающую их «Победу». Петр Петрович занимает место рядом с шофером. Юрий сидит рядом с Верой, не может отвести от нее глаз, поглаживает ей руку, давая понять этим, как он соскучился и как он любит свою Веру.

Когда вошли в квартиру, ребенок заплакал. Вера и Юрий встревоженно переглянулись, но Дарья Максимовна ободрила их:

- Эх вы, родители! Пеленки надо переменить.

Она сделала это быстро, уверенными движениями.

Время до вечера прошло незаметно. Юрий не мог нарадоваться тому, что Вера снова с ним. Кажется, еще никогда она не была так дорога ему. Но все стали собираться спать, и Юрию надо было возвращаться в общежитие.

- Ты не грусти, как - нибудь устроимся, Юрка! - шепнула ему Вера на прощанье.

Несколько дней Юрий тщетно искал комнату. Владельцы и владелицы комнат почему - то не хотели, чтобы у них в квартире жил ребенок. Оставался один выход: вернуться к своей дачной хозяйке. Но когда Юрий вечером заговорил об этом с Верой, она поморщилась и возразила:

- Нет, с ребенком жить на даче невозможно. Ты просто себе не представляешь! Надо купать Петю, стирать пеленки. Да я без мамы и не справлюсь.

Так Юрий узнал, что на семейном совете сына решили назвать Петей, в честь дедушки. Узнал он и другое: Вера пока остается с родителями. Она приводила очень веские доводы: ведь ей надо будет снова взяться за учение в институте. С кем же оставлять ребенка, как не с бабушкой! Юрий ушел подавленный, хотя Вера и шептала ему на прощанье какие - то нежные слова, говорила, что скоро он окончит институт и тогда у них будет совсем другая жизнь.