Перевод этих двух слов прост — «шведская молодежь». Куда сложнее рассказать о том, что скрывается за ними.

В западном мире сложено немало мифов о Швеции и особенно ее молодежи. Более других устойчиво представление о том, что страна эта — богатейшая в Европе и что именно обеспеченное, лишенное существенных забот бытие приводит к деградации молодое поколение. Этим реноме молодежи шведы в значительной степени обязаны своей коммерческой кинопродукции, которая рекламирует или, используя местный термин, «продает» Швецию как «страну греха».

Но и действительность крупных шведских городов, впрочем, чисто внешняя, создает благоприятную почву для утверждений о «гибели молодежи». Прогуливаясь в вечерний час, скажем, по центру Стокгольма, приезжий наверняка встретит пьяных, напичканных наркотиками, развязных молодых людей. Пройдя на улицу Биргера Ярла, примыкающую к центральной Кунгсгатан (Королевской), он увидит сборище мотоциклистов, затянутых в черные комбинезоны и оглушающих все окрест ревом своих моточудовищ. Тут же в сигарообразных, довольно-таки ветхих американских машинах дефилируют «раггары» — автомобильные бродяги. Все эти парни, объединенные любовью к технике, не встречают никакой поддержки от общества и мстят ему, заставляя тревожно биться сердца не только обывателей, но и полицейских.

И вот насмотрится заезжий репортер подобных сцен, сходит на «шведский фильм», посидит в ресторане, где его будут обслуживать девушки в туалете «топлесс», без каких-либо намеков на одежду выше талии, — и на следующий день уже готов очередной сенсационный материал. А некоторое время спустя его шведский коллега в Риме, Нью-Йорке, Рио или Токио, прочтя эту публикацию, сядет за машинку и, получая несомненное удовольствие, изложит для читателей в Швеции мнения, бытующие об их стране за рубежом. «Да, да, все это так», — посетуют, прочтя его корреспонденцию, одни. «И когда же надоест писать о «шведском грехе»?!» — возмутятся другие. А третьи, умеющие смотреть глубже, скажут: «И на этот раз речь идет не о главном — о следствии, а не о причине всех этих молодежных вывихов».

Образовательный взрыв

Швеция переживает нечто небывалое в ее истории. Три десятка лет тому назад, в 1940 году, так называемую «основную школу», близкую к нашей неполной средней, здесь посещало 75 процентов детей в возрасте от 7 до 15 лет. Большинство подрастающего поколения расставалось с науками в 14-летнем возрасте, завершив обязательное в ту пору семилетнее образование. Следующий шаг — в гимназии, реальные и профессиональные училища — делал лишь один из десяти в возрасте 16 — 18 лет. В вузы из контингента 19 — 24-летних попадал только каждый двадцатый.

Ныне девятилетнюю основную школу оканчивают почти все дети школьного возраста — 99 процентов. Трое из четырех попадают в гимназии, техникумы и профессиональные училища. Количество студентов в вузах выросло до 16 процентов от соответствующего контингента молодежи.

Казалось бы, поскольку страна идет в ногу с требованиями времени, у ее общественности не должно быть причин для тревог. И тем не менее, живя здесь, постоянно сталкиваешься с горькими признаниями самих шведов в том, что подлинное решение образовательной проблемы для них остается недостижимым.

В чем дело? В том, что Швеция — обычное капиталистическое государство со множеством свойственных этому миру неразрешимых противоречий. Для шведского общества характерны чрезвычайно плотные классовые барьеры. «Шансы на образование абсолютно не равны для детей из разных социальных слоев», — констатирует буржуазная газета «Дагенс нюхетер».

Общая образованность населения, безусловно, растет. В абсолютных цифрах несколько увеличивается и количество пролетариев, становящихся студентами. Но, гласят статистические обследования, среди общего числа студентов они, как и прежде, составляют всего 9 — 10 процентов. Руководящие и прочие «престижные» посты в обществе постоянно и в подавляющем большинстве случаев переходят к детям высших слоев населения. Пролетарской массе уготована жизнь на прежних ступеньках социальной лестницы.

«Шаг из одной общественной группы в другую, из одного класса в другой труден. Типичность заключается в том, что выросший в низкооплачиваемой семье и сам становится низкооплачиваемым. Точно так же в самых высокооплачиваемых сферах деятельности рекрутирование производится из своей группы; к тому же определенные признаки свидетельствуют об обострении этой тенденции. К примеру, бросается в глаза, что мир крупного предпринимательства, судя по доступным данным, во все большей мере рекрутирует своих руководящих деятелей из сыновей власть имущих»

(Оке Ортмарк — «Борьба за власть в Швеции»).

Для Швеции чуждо стремление к образованию ради знаний, ради пользы обществу, к гармоничному развитию личности. Зато процветает тщательно лелеемый культ денег, вещей, потребления. «Деньги», между прочим, самое распространенное слово на газетных полосах. Этот культ денег, наживы резко осуждают представители прогрессивных кругов, понимающие, что расплачиваться за него приходится крупными издержками в сфере человеческих взаимоотношений. «Соображения престижа, мировоззрение, базирующееся на понятии «высокая должность», реклама формируют эгоистов, — прозвучал недавно с трибуны парламента голос представителя Левой партии — коммунистов (ЛПК). — Наносится ущерб духу солидарности и товарищества с коллегами по труду, его заменяют изолированность и безразличие».

Школа теснейшим образом связана с обществом. Она развивает в учащихся качества, отражающие сущность общества, воспитывает приверженность идеалам капиталистического мира.

«Развитие образования означает, что молодежь будет проводить все большее число лет с буржуазными учителями. Известно, что большинство учителей — это буржуа. Их общественные взгляды, мировоззрение и образ жизни, конечно, влияют на обучение. В школе, пожалуй, находятся самые эффективные агитаторы буржуазии»

(Оке Ортмарк — «Борьба за власть в Швеции»).

Живет шведская школа, как и все капиталистическое общество, по тем же жестоким, беспощадным законам. Об этом говорят исповеди школьников, которые весной прошлого года опубликовала газета «Афтонбладет».

Карин, 15 лет:

— Школа неимоверно изматывает. Погоня за оценками у нас гигантская. Не имею ни малейшего понятия о том, что делать после школы. Подумываю, не эмигрировать ли в Австралию... Не знаешь, во что и верить. Наверно, Земля вскоре взлетит на воздух.

Гуннар, 17 лет:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.