Что такое ад

Я повиновался. Стало чуть легче. Кругом ничего не изменилось. Освещенный тусклым светом, Дональдсон насмешливо улыбался.

- Ну, теперь дальше, - приказал он.

Он открыл другую дверь, прямо под ногами, и я увидел точно такие же лестницы и новую шахту. Снова спуск. Снова дно под ногами и стук захлопнувшейся двери над головой. Снова Дональдсон крутит рычаг, и я мучительно ощущаю спазмы в горле и рев в ушах.

Я делаю несколько глотательных движений и опять становится легче. Дональдсон открывает новую дверь под ногами, и мы опять спускаемся вниз.

Но тут передо мной возникла совсем иная картина. Мы спускались в большую комнату, похожую на погреб или пещеру. Стены ее были из огромных дубовых бревен. Пол устилали песок, ил и гравий. Несколько десятков человек рыли лопатами землю и бросали грязь и песок в огромную бадью, которую я видел наверху. Когда бадья наполнялась, раздавался звонок, и она поднималась наверх, а на ее место спускалась новая. Люди не имели ни минуты отдыха. Должно быть, воспользовавшись отсутствием надсмотрщика, многие облегченно разогнули спины, и потому бадья задержалась на три минуты.

Дональдсон тотчас заметил это и коршуном налетел на рабочих.

- Мы платим вам не за то, что бы вы рот разевали, - заорал он, - за опоздание в три минуты я вас всех оштрафую.

Люди угрюмо молчали.

- Если ты попробуешь подражать им, - вдруг накинулся на меня надсмотрщик, - и тебя вышвырну немедленно.

Молчал и я.

- Возьми лопату, - указал Дональдсон, - и стань вон там у стены.

Я повиновался. Работа сперва показалась не трудной, но через час заломило спину, руки отяжелели, стали как каменные, ноги подкашивались. Я боялся выказать свое утомление, я видел, что Дональдсон внимательно наблюдает за мной и, стиснув зубы, я работал, не останавливаясь ни на секунду. Работать у стены было значительно хуже, чем в центре. Нужно было делать несколько шагов с лопатой, полной ила и грязи. Бросать приходилось через головы работавших ближе к бадье. Первое время я бросал неудачно и брызги попадали в рабочих. В ответ я слышал окрики и ругательства.

- Ты стань правее, парень, и не так нагибайся, - сказал мне рабочий, стоявший рядом. Я послушался. Стало немного легче.

- Ну вот видишь, - сказал мой сосед, улыбаясь. - первое время я тоже никак не мог приноровиться.

Я чуть не падал от усталости, когда прозвенел звонок, возвещавший о перерыве. На обед полагалось полчаса. Это была явная насмешка над людьми, так как больше получаса занимал один подъем наверх. Поэтому никто и не подумал подыматься из кэссона. Положив лопаты, рабочие уселись тут же прямо на земле, выбрав местечко посуше, и начали есть захваченные с собой бутерброды. Большинство ело хлеб с печеной картошкой.

- Возьми - ка, приятель, половину, - обратился ко мне мой сосед, увидевший, что я сидел, поглядывая голодными глазами на окружающих, - без работы, что ли, был?

Я кивнул головой.

- Только ешь скорее, а не то этот живоглот тебя сразу же выставит, - шепнул мне Джо Мартинс, как, оказалось, звали моего соседа.

Обеденные полчаса существовали только на бумаге. Дональдсон беспощадно урезывал перерыв на половину. Как только он, замечая, что четверть часа прошли, он орал:

- Ну, живее, довольно жрать. Здесь вам не ресторан. Горе тому, кто попробовал бы возразить, что перерыв еще не кончился. В этот же день несчастному в конторе наверху выдали бы расчет. Дональдсон вообще не терпел возражений.