— В чем она заключается?
— Сущность ее состоит в том, что аппарат речи и поглощения пищи одного существа накладывается на аналогичный аппарат другого. Позвольте мне для этого процесса ввести такую вспышку: «поцелуй».
— Меня тошнит от этой мерзости... — простонал капитан.
— Это кульминация. Во всех историях после того, как кожи удалены, формы обхватывают друг друга конечностями и предаются горячим поцелуям. Вот один пример, взятый наугад: «Он схватил девушку и жадно приник к ее пылающим губам».
— Может быть, одно существо пожирает другое? — предположил капитан.
— Ничего подобного, — нетерпеливо возразил Ботакс. — Это жгучие поцелуи.
— Жгучие? Происходит сгорание?
— Очевидно, нет. Тут, вероятно, подчеркивается факт повышения температуры. Чем выше температура, тем успешнее, надо полагать, происходит производство молоди. Без этой ступени потомство получить невозможно. Это и есть сотрудничество, о котором я говорил.
— И все?
— Все. — подтвердил Ботакс. — Ни в одном из рассказов. даже в тех. что печатаются в «Плейбое», я не нашел описания какой-либо дальнейшей активности. связанной с детопроизводством. Иногда описание поцелуев завершают серией точек, но, я полагаю, что это обозначает просто большее число поцелуев. Один поцелуй на каждую точку — когда хотят произвести целое множество молоди.
— Только одного, пожалуйста, и немедленно.
— Разумеется, капитан. Ботакс торжественно произнес:
— Сэр, поцелуйте, пожалуйста, леди.
— Послушайте, я не могу двинуться, — сказал Чарли.
— Конечно, я освобожу вас.
— Леди это может не понравиться.
— Уж будьте уверены, мне это не понравится! Держитесь от меня подальше! — прошипела Мардж.
— Мадам, может, не стоит их сердить? Мы можем... ну... только сделать вид.
Она колебалась, сознавая справедливость опасения.
— Ну, ладно... Но чтоб без всяких штучек! Я не привыкла целоваться с каждым встречным!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.