Мы связались с «оперативным», как только вошли в район. Он начинался сразу после осетровой банки и был вычерчен на командирской карте не квадратом, как все остальные, а прямоугольником и тянулся от «осетровой» далеко на восток. То ли потому что это была наша исходная точка, то ли в действительности так и было, но море казалось здесь голубее и прозрачнее, чем в других местах. Мы шли на самом малом мимо маячивших на горизонте заброшенных нефтяных вышек, время от времени спугивая ленивых нерп, качавшихся на воде животом вверх.
Командир тральщика капитан-лейтенант Гамин сам доложил оперативному дежурному по флотилии о выходе корабля в заданный район, наши точные координаты и вежливо замолк, ожидая дальнейших указаний. Было слышно, как оперативный, в свою очередь, «по прямому» докладывал о выходе нашего тральщика кому-то из высшего командования. Потом оперативный опять «включил» Ганина 11 начал передавать задачу, а наш командир записывал цифры колонку за колонкой и, только дописав последнюю, спросил: «Что там синоптики?» Служба погоды обещала колебания ветра, и то очень неуверенно.
Когда собрались все офицеры, Ганин объяснил учебную задачу: в трех часах хода отсюда – караван транспортных судов. Район заминирован противником, характер мин не установлен. Обходного пути нет. Идя курсом каравана, мы должны расчистить ему, фарватер от мин. Для подстраховки с караваном идут еще два тральщика.
С минуту все молчали. Потом штурман Виктор Баранов сказал, что наша святая обязанность «умыть» коллег, идущих следом. Виктор был еще совсем молодой офицер и не понимал, что о таких вещах вслух не говорят. Поэтому Ганин на слова штурмана не отреагировал никак, а мичман Курочка, по долгу службы присутствовавший на совещании, заметил, что если тральщик оставит в фарватере хоть одну мину, он, Курочка, подает рапорт о списании с корабля.
– В общем, так, – Ганин встал, – делаем все, как обычно, тралить начнем через десять минут. Установкой контактного трала руководит лейтенант Баранов. – Он сделал паузу. – Будем расстреливать мины с борта... Однако не исключено, что придется взрывать со шлюпки. А караван будет здесь через три часа. Поэтому работать надо быстро, но аккуратно...
Давно еще, в первом походе на боевом корабле, услышал я от кого-то это выражение «чистильщики моря». Ходили мы тогда на новом, только с завода, быстроходном красавце БПК, этом морском аристократе. Отдыхали в комфортабельных каютах, принимали душ четыре раза в день. Все кругом сияло чистотой и свежестью. Трудная работа машин совершалась где-то глубоко внизу, ничем не проявляя себя, кроме гула. Не корабль – санаторий на воде. Однажды в роскошной кают-компании зашел разговор о том, где кто служил прежде. Оказалось, что двое офицеров начинали на тральщиках. Все находившиеся в кают-компании почтительно повернулись к тем, двоим. А старший по званию – седой капитан 1-го ранга с орденскими планками на кителе – встал и, подняв бокал с лимонадом, предложил тост за «чистильщиков моря». И по тому, как он это сказал, я понял, что служба на тральщиках, наверное, самая трудная.
– Обе стоп, право на борт, – командует Ганин. – По местам стоять, трал приготовить.
Трехметровые оранжевые ведущие буи, внешне напоминающие торпеды, укладываются на отводители – железные сани, которые должны оттянуть буи от корабля, поставить трал под нужным углом. На корме распоряжаются Баранов и командир отделения минеров старшина 2-й статьи Дмитрий Обухов, всегда спокойный, уверенный в себе, рослый, мускулистый парень. Он одной рукой удерживает отводитель, другой правит трос, прикрепленный к буям. Тут не мешкай: даже на малой волне тральщик валится на борт, буи ходуном ходят по палубе, не удержишь – переломают кормовые надстройки, скатятся за борт, лови их.
По тому, как ходят желваки по лицу Обухова, видно, чего стоит ему это внешнее спокойствие.
Обухов попросился на тральщик сам, хотя ему, как отличнику, можно было после «учебки» попасть на любой корабль, на тот же сторожевой, где служба считается не столь хлопотливой. А он выбрал тральщик, да еще минерское дело, самую рабочую из морских профессий. За два года службы, сколько он учебных мин обезвредил – не сосчитать, и всегда у него все получается профессионально чисто. Только однажды сплоховал – утопил патрон для подрыва; качка была сильная, патрон и выскользнул. Пришлось за новым на корабль возвращаться. Несколько штрафных минут на команду тогда записали. Ну, да с кем не бывает! После того случая Обухов во время минирования патроны мертвой хваткой держит.
– Курс 132, – кивает Ганин рулевому и, выглянув из рубки, кричит в мегафон: – Что на юте, не слышу доклада?!
– Извините, товарищ командир, увлеклись, – отвечает Баранов. – Буи к постановке готовы.
– То-то...
Жарко, а Ганин одет по всей форме. У него такая манера: когда корабль начинает тралить или выполнять другую задачу, Ганин застегивает все пуговицы и поправляет галстук. И не расслабляется, пока все не будет кончено. Один из лучших офицеров флотилии, «чистильщик № 1» (так его называют товарищи), Гаиин любит и понимает море, как немногие, хотя никогда этим не бравирует. Он знает почти каждую отмель, наизусть помнит рельеф дна большинства районов, может работать за минера, за трюмного машиниста, за штурмана, за наводчика. У него есть свои странности. Например, ночевать предпочитает на корабле, на берегу у него бессонница, в кают-компании сидит только в своем кресле, не любит жареную рыбу и может сутками обходиться без воды в любое пекло. За отличную боевую подготовку экипажа он награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.
Один из старших офицеров штаба флотилии сказал нам, прежде чем направить на тральщик Ганина:
– Отличный экипаж, дружный, талантливый, полное взаимопонимание между командиром и подчиненными, любую задачу выполняют быстро, слаженно, добросовестно. Немало у экипажа и регалий: две грамоты главнокомандующего ВМФ, знамя ЦК ЛКСМ Азербайджана, призовые места по флотилии за результаты в боевой и политической подготовке.
Завоеванную упорным трудом марку лучших надо держать, поэтому молодым матросам на первых порах приходится трудновато, пока они войдут в ритм корабельной жизни, познакомятся с техникой, закалятся физически и морально. Процесс внутренней перестройки происходит в каждом, кто принимает воинскую присягу. Только научившись подчинять себя службе целиком, можно стать настоящим защитником Родины, таким, как Ганин, как Обухов, как Петр Лозко, как многие другие на тральщике.
Конечно, одному Ганину за всем не усмотреть. У командира обязанностей хватает, только успевай поворачиваться. Но за политико-воспитательную работу на корабле Ганин спокоен, с замполитом ему повезло. Бывший воин кремлевского гарнизона, часовой поста № 1, ныне лейтенант Владимир Кравцов оказался прирожденным Комиссаром, верным товарищем, надежным помощником. Как-то мы с ним разговорились, и я спросил его, почему он не пошел в сухопутные офицеры, все-таки за спиной была служба в Кремле – высокая честь, которой удостаиваются немногие. «Плавать хотел с детства, – ответил он просто, – ничего не мог с собой поделать. Поэтому после «срочной» и поступил в военно-морское».
Через два часа замполит Владимир Кравцов примет командование шлюпкой минеров. Не потому, что это его обязанность по штатному расписанию, – он сам должен убедиться в том, что все сделано правильно. Убедиться, как замполит, как коммунист, отвечающий за выполнение учебной задачи наравне с Ганиным.
Тяжело шлепаются в пенящуюся воду оранжевые буи, уходят вместе с тросом от корабля. Словно гигантские сверхчувствительные усы, расходятся в стороны траловые тросы, опущенные на несколько метров под воду. Мы сбрасываем ход и начинаем чистку фарватера. С обоих бортов несколько пар глаз напряженно прощупывают поверхность моря. Срезанные специальными ножами, укрепленными на тросах, мины должны всплыть через некоторое время после контакта с тралом. Иногда удар трала о трос, на котором держится мина, довольно силен, и по его вибрации можно догадаться об «улове». Но это только иногда, так что в основном полагаться приходится на собственное зрение. Даже приборы порой не в силах отличить помехи, которые ставит противник, от настоящих мин.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.